В кон­це про­шло­го года иссле­до­ва­тель­ни­цы про­ек­та «Пра­во­вая ини­ци­а­ти­ва» об «убий­ствах чести» на Север­ном Кав­ка­зе сооб­щи­ли о слеж­ке и угро­зах. Одна из них, Саи­да Сира­жу­ди­но­ва, обна­ру­жи­ла, что за ней сле­дит неиз­вест­ный моло­дой муж­чи­на в чер­ной курт­ке, дру­гие полу­ча­ли на теле­фон «при­ве­ты мужу» и угро­зы рас­пра­вить­ся с семьей. Такой была цена за то, что жен­щи­ны под­ня­ли вопрос об убий­ствах «по моти­вам чести» и рас­ска­за­ли, что жерт­ва­ми таких пре­ступ­ле­ний в Даге­стане, Ингу­ше­тии и Чечне с 2013-го по 2017 год ста­ли как мини­мум 39 рос­си­я­нок. Борь­бу за пра­ва кав­каз­ских жен­щин в сети ведут так­же адми­ни­стра­тор­ки паб­ли­ка «Под­слу­ша­но. Феми­низм. Кав­каз». О том, в каких усло­ви­ях им при­хо­дит­ся под­ни­мать вопро­сы о базо­вых чело­ве­че­ских пра­вах жен­щин, Сира­жу­ди­но­ва и созда­тель­ни­цы паб­ли­ка рас­ска­за­ли «Ленте.ру».

*По сооб­ра­же­ни­ям без­опас­но­сти, име­на геро­инь не называются.

«Если не мыс­лишь, как в семье, пове­дут изго­нять джиннов»

Чеч­ня и Ингу­ше­тия — две самые страш­ные и опас­ные рес­пуб­ли­ки для жен­щин. Самое глав­ное при­тес­не­ние — это пол­ное игно­ри­ро­ва­ние жен­щи­ны как лич­но­сти: нас не счи­та­ют за пра­во- и дее­спо­соб­ных людей. Все вплоть до быто­вых мело­чей реша­ет за кав­каз­скую жен­щи­ну семья (сна­ча­ла роди­те­ли, потом муж и све­к­ры). Она может учить­ся — если ей поз­во­лят. Она может рабо­тать — если ей поз­во­лят. Она носит то, что ей поз­во­лят, ест, когда и что позволят.

Жен­щи­нам осо­бо не дают воз­мож­но­сти при­ни­мать уча­стие в реше­нии эко­но­ми­че­ских вопро­сов на госу­дар­ствен­ном уровне, но они рабо­та­ют намно­го боль­ше муж­чин, и в дерев­нях это осо­бен­но про­яв­ля­ет­ся. У жен­щи­ны нет пра­ва даже на мне­ние и убеж­де­ния. Если она мыс­лит не так, как при­ня­то и поло­же­но в семье, то ее в луч­шем слу­чае сочтут сума­сшед­шей или пове­дут изго­нять джин­нов. В худ­шем слу­чае будут изби­вать и лишат сво­бо­ды. Про­сто запрут дома. Мы, конеч­но же, не гово­рим про все семьи, а про основ­ную часть. И это не зави­сит от рели­гии — почти на любую кав­каз­скую жен­щи­ну вли­я­ют тра­ди­ции и устои семьи.

Про боль­шую часть пре­ступ­ле­ний, так назы­ва­е­мых убийств чести, кото­рые про­ис­хо­дят в Чечне, Ингу­ше­тии и Даге­стане, никто не зна­ет и не узна­ет, убий­цу покры­ва­ют все. Если же о подоб­ном ста­но­вит­ся извест­но, то пре­ступ­ни­ку дадут неболь­шой срок, а обще­ствен­ность так вооб­ще оправ­да­ет. Ран­ние бра­ки рас­про­стра­не­ны по все­му Кав­ка­зу, и обыч­но деву­шек выда­ют замуж в 15 лет: в ислам­ских рес­пуб­ли­ках бра­ки не все­гда реги­стри­ру­ют­ся в ЗАГСе, что дает воз­мож­ность роди­те­лям обхо­дить закон. С таки­ми бра­ка­ми стал­ки­ва­лись мно­гие наши знакомые.

Фем-дви­же­ния есть в закав­каз­ских рес­пуб­ли­ках — в Гру­зии и Арме­нии точ­но. Там нас боль­ше все­го. Потом идет Север­ная Осе­тия и Кабар­ди­но-Бал­ка­рия. Точ­но­го чис­ла вам никто не ска­жет, но, как ока­за­лось, нас даже боль­ше, чем мы мог­ли себе пред­ста­вить. Раз­ви­ва­ют­ся пра­во­за­щи­та и раз­лич­ные част­ные орга­ни­за­ции, ока­зы­ва­ю­щие помощь жен­щи­нам в труд­ной жиз­нен­ной ситу­а­ции. В част­но­сти, «Жен­щи­ны за раз­ви­тие» в Чечен­ской Рес­пуб­ли­ке и «Дап­тар» в Дагестане.

Часть из нас (адми­ни­стра­то­рок паб­ли­ка — прим. «Ленты.ру») живет не на Кав­ка­зе и от людей с уль­тра­кон­сер­ва­тив­ны­ми или рели­ги­оз­ны­ми заско­ка­ми ста­ра­ет­ся дер­жать­ся подаль­ше. Но есть адми­ни­стра­тор­ки, кото­рые живут в раз­лич­ных рес­пуб­ли­ках Кав­ка­за, и у них всех свои тра­гич­ные истории.

Чаще все­го к нам обра­ща­ют­ся моло­дые девуш­ки, кото­рые стра­да­ют от роди­тель­ско­го или муж­ско­го абью­за (домаш­нее наси­лие, невоз­мож­ность рабо­тать или полу­чать обра­зо­ва­ние, невоз­мож­ность выбрать, что надеть, куда пой­ти). Ино­гда нам пишут уже состо­яв­ши­е­ся феми­нист­ки или те, кто толь­ко начал откры­вать гла­за или раз­би­рать­ся в феми­низ­ме. В любом слу­чае это те жен­щи­ны, кото­рые нуж­да­ют­ся в поддержке.

Мно­гие бла­го­да­ря груп­пе нашли под­держ­ку, кому-то помог­ли мы или дру­гие акти­вист­ки, кто-то нашел себе подруг, а несколь­ким уда­лось сбе­жать и зажить счаст­ли­вой жиз­нью. Одна наша под­пис­чи­ца под­вер­га­лась пре­сле­до­ва­ни­ям со сто­ро­ны роди­те­лей и зна­ко­мых за свою сек­су­аль­ную ори­ен­та­цию, при­шлось ока­зы­вать ей сроч­ную помощь — сей­час она живет в дру­гом реги­оне. Но это не повод для гор­до­сти, мы к это­му отно­сим­ся как к люби­мой, но не опла­чи­ва­е­мой рабо­те. Одна­жды какая-то девуш­ка попро­си­ла помо­щи, ска­за­ла, что сбе­жа­ла из дру­го­го горо­да, ее встре­ти­ли, посе­ли­ли на пару дней, купи­ли биле­ты до дру­го­го горо­да, нашли там акти­ви­стов, гото­вых помочь с жильем и рабо­той, а она про­гу­ля­ла все день­ги и через день уле­те­ла обрат­но. Было мерз­ко и про­тив­но. Осо­бен­но когда поня­ли, что чело­ве­ку и его жиз­ни ниче­го не угрожает.

Нас часто обе­ща­ют высле­дить, убить всю семью, выре­зать глот­ку, изна­си­ло­вать, зашить то самое место, отку­да появ­ля­ют­ся люди. Забав­но, что эти же джи­ги­ты кри­чат о чести и о кав­каз­ских тра­ди­ци­ях. Каж­дый день пишут, что най­дут и убьют, если не закро­ем паб­лик, — боят­ся, что все боль­шее чис­ло людей будет знать прав­ду. Никто, к сча­стью, не зна­ет нас в лицо, поэто­му мы более-менее нахо­дим­ся в безопасности.

Так­же часто нас подо­зре­ва­ют во вра­нье, кри­ча, что адми­ни­стра­тор­ки сплошь одни рус­ские девуш­ки, кото­рые пыта­ют­ся заста­вить кав­каз­ских деву­шек плю­нуть на тра­ди­ции и обы­чаи и «под­дать­ся раз­вра­ту». В ответ на такие заяв­ле­ния мы посы­ла­ем дале­ко и надол­го на вось­ми языках.

У нас мно­же­ство наций, мы все раз­ные, мы не хотим терять себя и свою исто­рию, но и не жела­ем жить так, как когда-то жили наши пред­ки. Исто­рия долж­на учить исправ­лять ошиб­ки и брать толь­ко луч­шее из преж­не­го опы­та. А пока наши жен­щи­ны не име­ют пра­ва выбо­ра и голо­са, мы так и будем жить в нищих рес­пуб­ли­ках и завы­вать о прошлом.

«Не мог­ли выехать без раз­ре­ше­ния мужей»

Cаи­да Сира­жу­ди­но­ва, гла­ва Цен­тра иссле­до­ва­ния гло­баль­ных вопро­сов совре­мен­но­сти и реги­о­наль­ных про­блем «Кав­каз. Мир. Развитие»

«Лента.ру»: Как в целом сей­час обсто­ят дела с ген­дер­ным равен­ством на Север­ном Кавказе?

Сира­жу­ди­но­ва: Все зави­сит от кон­крет­ной обла­сти. В эко­но­ми­ке жен­щи­ны более вли­я­тель­ны, так как муж­чи­ны счи­та­ют эту сфе­ру доста­точ­но непре­стиж­ной для себя. В поли­ти­ке дела обсто­ят несколь­ко хуже, хотя сей­час появи­лось уже мно­же­ство жен­щин — муни­ци­паль­ных депу­та­тов или же руко­во­ди­те­лей. Тут очень боль­шую роль игра­ет под­держ­ка семьи: если род­ствен­ни­ки не поз­во­ля­ют жен­щине выез­жать на кон­фе­рен­ции или в целом ее не под­дер­жи­ва­ют, то ей будет очень труд­но добить­ся каких-либо успе­хов в поли­ти­че­ской сфе­ре. У меня есть слу­чаи сре­ди кол­лег, когда они не мог­ли выехать на защи­ту науч­ной рабо­ты без раз­ре­ше­ния мужей и в целом испы­ты­ва­ли неудоб­ства по это­му вопросу.

Житель­ни­ца даге­стан­ско­го села Гимры

Фото: Вале­рий Мель­ни­ков / РИА Новости

Мож­но ска­зать, что во всех рес­пуб­ли­ках Север­но­го Кав­ка­за наблю­да­ет­ся оди­на­ко­вое чис­ло жен­щин в поли­ти­ке (помог­ло и кво­ти­ро­ва­ние в про­шлом, кото­рое дало воз­мож­ность хотя бы отча­сти раз­вен­чать сте­рео­ти­пы о роли жен­щин), но его все рав­но недо­ста­точ­но. Мно­гие мест­ные допус­ка­ют уча­стие жен­щин, но кате­го­ри­че­ски высту­па­ют про­тив женщины-президента.

Вы ска­за­ли, что в эко­но­ми­че­ской сфе­ре у жен­щин боль­ше воз­мож­но­стей пре­успеть. Поче­му так происходит?

Муж­чи­ны счи­та­ют, что эко­но­ми­че­ские вопро­сы не для них и усту­па­ют жен­щине пер­вен­ство. На Кав­ка­зе вооб­ще жен­щи­ны более сме­лые во вся­ких земель­ных вопро­сах, а муж­чи­ны, как пра­ви­ло, не лезут в эти дела. У меня даже ребе­нок заме­чал, когда при­ез­жал в село, что жен­щи­на все­гда рабо­та­ет не покла­дая рук, а муж­чи­ны толь­ко сидят на лавоч­ках и про­хла­жда­ют­ся. Так про­ис­хо­дит еще и пото­му, что у муж­чи­ны нет цели добыть как мож­но боль­ше: сколь­ко зара­бо­тал, столь­ко и потра­тил, а жен­щи­на все­гда пыта­ет­ся накор­мить еще и себя, и семью, и род­ствен­ни­ков. Хотя ино­гда встре­ча­ют­ся исклю­че­ния, когда неко­то­рые муж­чи­ны начи­на­ют зави­до­вать, если жен­щи­на зара­ба­ты­ва­ет больше.

А что каса­ет­ся обра­зо­ва­ния — насколь­ко оно доступно?

Очень мно­гое зави­сит от рай­о­на: если это село, то жен­щине будет слож­нее полу­чить хоро­шее обра­зо­ва­ние из-за тра­ди­ци­он­ных цен­но­стей или недо­стат­ка средств. В круп­ных горо­дах, таких как Гроз­ный или Наль­чик, у жен­щин боль­ше воз­мож­но­стей. Но вооб­ще боль­шин­ство людей на Кав­ка­зе счи­та­ют, что жен­щине нуж­но дать толь­ко базо­вое обра­зо­ва­ние, а боль­ше­го ей и не надо. У нас даже был спор с маги­стром на лек­ции: я его спро­си­ла, как он посту­пит, если у него будут сыно­вья и доче­ри, на что он отве­тил, что доче­рям даст сред­нее обра­зо­ва­ние и хва­тит с них, а сыно­вей заста­вит про­дви­гать­ся даль­ше по карьер­ной лест­ни­це и обя­за­тель­но обес­пе­чит их выс­шим обра­зо­ва­ни­ем. В семьях при­сут­ству­ет нерав­ное отно­ше­ние к маль­чи­кам и девоч­кам, но там, где нет сыно­вей, а есть лишь толь­ко доче­ри, боль­ше веро­ят­ность того, что их попы­та­ют­ся обес­пе­чить хоро­шим образованием.

В каких рес­пуб­ли­ках дела обсто­ят хуже все­го с ген­дер­ным неравенством?

Какое-то вре­мя дела обсто­я­ли хуже все­го в Ингу­ше­тии. Там была сле­ду­ю­щая ситу­а­ция: вдо­ва не мог­ла повтор­но вый­ти замуж. Сто­ит отме­тить, что тако­го огра­ни­че­ния на тот момент не было уже ни в Чечне, ни в Даге­стане. Вто­рой фак­тор, кото­рый лишь усу­губ­лял ситу­а­цию: тяже­лая доля невест­ки, кото­рой при­хо­ди­лось обслу­жи­вать всю семью мужа и выпол­нять вдвое боль­ше рабо­ты. Подоб­ное сохра­ни­лось в неко­то­рых селах в Чечен­ской Рес­пуб­ли­ке. Но сего­дня вдо­вы и раз­ве­ден­ные жен­щи­ны могут повтор­но вый­ти замуж в Ингу­ше­тии. Так­же начи­на­ют сти­рать­ся этни­че­ские гра­ни­цы, пото­му что рань­ше жен­щи­на там име­ла пра­во вый­ти замуж толь­ко за пред­ста­ви­те­ля сво­ей нации.

При этом в горо­дах в прин­ци­пе более про­грес­сив­ное насе­ле­ние, там жен­щи­ны хотя бы могут учить­ся и чего-то доби­вать­ся. В селах все еще суще­ству­ют зако­сте­не­лые тра­ди­ции, из кото­рых выбрать­ся почти невоз­мож­но, и жен­щи­ны даже не допус­ка­ют мыс­лей о сво­бо­де и сами для себя не хотят ника­ких прав, даже помыс­лить не могут, что они в прин­ци­пе име­ют пра­во вый­ти без сопро­вож­де­ния муж­чи­ны или полу­чить сте­пень бака­лав­ра в уни­вер­си­те­те, живя они в хоро­шо раз­ви­том граж­дан­ском обществе.

Ну и в целом, если гово­рить о гла­вен­ству­ю­щей рели­гии — исла­ме — она очень ущем­ля­ет пра­ва жен­щин по мно­гим при­чи­нам: это и мно­го­жен­ство, и оскор­би­тель­ные выска­зы­ва­ния в адрес жен­щин по пово­ду одеж­ды, и невоз­мож­ность стро­ить карьеру.

Вспо­ми­на­ют­ся такие паб­ли­ки, как «Кар­фа­ген», кото­рые созда­ва­лись для того, что­бы обли­чить мусуль­ман­ских жен­щин в непо­до­ба­ю­щем пове­де­нии, высме­ять и затра­вить их внеш­ний вид или пуб­ли­ка­цию фото в соц­се­тях. По-ваше­му, это отдель­ная ини­ци­а­ти­ва груп­пы людей или же эта прак­ти­ка отра­жа­ет общие настро­е­ния на Кав­ка­зе в целом?

Сами груп­пы были созда­ны отдель­ной куч­кой людей, кото­рые пред­став­ля­ют реаль­ную угро­зу обще­ству и без­опас­но­сти жен­щин. Дело даже не в том, что они ущем­ля­ют их пра­ва, но и в том, что они угро­жа­ли жен­щи­нам физи­че­ской рас­пра­вой, а это уже, согла­си­тесь, серьез­ные наме­ре­ния. Про­бле­ма еще и в том, что граж­дан­ское обще­ство на Север­ном Кав­ка­зе не сфор­ми­ро­ва­но, оно неста­биль­но, а пото­му им лег­ко мани­пу­ли­ро­вать. В целом оно под­да­ет­ся настро­е­ни­ям, свя­зан­ным с тем, что жен­щи­на яко­бы утра­ти­ла свои тра­ди­ци­он­ные «функ­ции», что теперь она может само­сто­я­тель­но рас­по­ря­жать­ся сво­ей жиз­нью и рабо­тать. Обще­ство и вла­сти боят­ся изме­не­ний, им совсем невы­год­но, что­бы вдруг появ­ля­лись новые силь­ные лица и лиде­ры в лице жен­щин. Боль­ше все­го они имен­но стра­шат­ся, что поло­же­ние жен­щи­ны в обще­стве кар­ди­наль­но изме­нит­ся, и пото­му у них даже чуть при­от­кры­тые голо­вы вызы­ва­ют ужас.

Фото: Лидия Михаль­чен­ко / Facebook

То есть рес­пуб­ли­ки не пыта­ют­ся ни в какой сте­пе­ни копи­ро­вать опыт Моск­вы и Петер­бур­га в вопро­се прав женщин?

Нет, обще­ство склон­но хва­тать­ся за тра­ди­ции и беречь их, но масс-медиа и гло­ба­ли­за­ция про­ни­ка­ют в рес­пуб­ли­ки и хоть кос­вен­но, но меня­ют ситу­а­цию. Нель­зя одно­знач­но ска­зать, что это обще­ство либо тра­ди­ци­он­ное, либо рели­ги­оз­ное, либо свет­ско-рос­сий­ское. Оно ско­рее сме­шан­ное. Что каса­ет­ся пози­ций мест­ных вла­стей, то они не очень силь­но отли­ча­ют­ся от цен­траль­ных. Посмот­ри­те, ведь в Москве и Петер­бур­ге мы тоже часто слы­шим от поли­ти­ков о сохра­не­нии тра­ди­ци­он­но­го обще­ства, о роли жен­щи­ны как домо­хо­зяй­ки и мате­ри, а не уни­каль­ной лич­но­сти. Поэто­му что уж тут гово­рить: про­бле­ма, кажет­ся, рас­про­стра­не­на по всей Рос­сии, а не толь­ко на Кавказе.

Вы упо­мя­ну­ли мно­го­жен­ство как одну из про­блем исла­ма. Насколь­ко рас­про­стра­не­на эта прак­ти­ка на Север­ном Кавказе?

Уди­ви­тель­но, но этой прак­ти­ки ранее не суще­ство­ва­ло, и лишь в послед­нее вре­мя она ста­ла внед­рять­ся в обще­ство. Это одна из болез­нен­ных тем для жен­щин, пото­му что достав­ля­ет им мно­го неудобств, трав­ми­ру­ет их и нави­са­ет над ними. Имам гово­рит муж­чи­нам: «Есть жена, бери­те вто­рую!», но он не вда­ет­ся в аспек­ты и усло­вия мно­го­жен­ства. К при­ме­ру, во вре­мя воен­ных собы­тий мно­го­жен­ство ино­гда допу­сти­мо, пото­му что муж­чи­ны поги­ба­ют в боль­шом коли­че­стве, а жен­щин наобо­рот мно­го. Сей­час же пре­ва­ли­ро­ва­ния жен­щин над муж­чи­на­ми нет, если мы толь­ко не берем совсем пожи­лых людей от 60 лет. Там да, есть боль­шой пере­вес в сто­ро­ну жен­щин, пото­му что муж­ская смерт­ность насту­па­ет намно­го рань­ше. Но ведь нынеш­ние сто­рон­ни­ки мно­го­жен­ства не женят­ся на ста­рень­ких женщинах.

Про­бле­ма бра­ков актив­но реша­ет­ся чинов­ни­ка­ми? Вспо­ми­на­ет­ся ини­ци­а­ти­ва гла­вы Чеч­ни Рам­за­на Кады­ро­ва сво­дить раз­ве­ден­ные семьи «обрат­но». Толь­ко поче­му-то к это­му не при­вле­ка­ют психологов.

Да, такая прак­ти­ка была. Для Чечен­ской Рес­пуб­ли­ки дол­гое вре­мя про­бле­ма раз­во­дов была доволь­но острой, пото­му что после­во­ен­ное моло­дое поко­ле­ние жен­щин ста­ло более соци­а­ли­зи­ро­ван­ным и сво­бод­ным. У них были свои взгля­ды на жизнь и фор­ми­ро­ва­ние обще­ства. Они не хоте­ли тер­петь наси­лие и ухо­ди­ли от сво­их мужей, пыта­лись как-то поме­нять свою жизнь, поэто­му воз­ник­ла про­бле­ма боль­шо­го коли­че­ства раз­во­дов. Кады­ров­ская ини­ци­а­ти­ва была доволь­но жест­кой: жен­щин застав­ля­ли обрат­но схо­дить­ся с мужья­ми, пси­хо­ло­гов в дан­ном слу­чае дей­стви­тель­но почти не при­вле­ка­ли. Да что уж гре­ха таить, пси­хо­ло­гов вооб­ще на Кав­ка­зе не хва­та­ет. Те, что есть, либо не пыта­ют­ся решить про­бле­му, либо баналь­но неком­пе­тент­ны в вопро­сах, это даже вид­но обыч­но­му человеку.

Но вооб­ще ситу­а­ции с раз­во­да­ми были доволь­но раз­ные. Я лич­но знаю при­ме­ры, когда про­бле­мы в семье были дей­стви­тель­но жест­ки­ми, муж изби­вал жену, и они рас­хо­ди­лись, а потом их застав­ля­ли схо­дить­ся обрат­но. А знаю ситу­а­цию, когда жена раз­ве­лась с мужем из-за того, что он не купил ей шубу.

Что каса­ет­ся прак­ти­ки жен­ско­го обре­за­ния, пыта­ют­ся ли с ней бороть­ся на зако­но­да­тель­ном уровне?

Со сто­ро­ны вла­стей нет ника­кой реак­ции. На меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции люди впер­вые услы­ша­ли о том, что такое про­ис­хо­дит в рес­пуб­ли­ках Север­но­го Кав­ка­за, но потом мест­ные вла­сти про­сто попы­та­лись заткнуть рот пра­во­за­щит­ни­цам. Это было очень некуль­тур­но и низ­ко, пото­му что уче­ных не долж­ны лишать сво­бо­ды сло­ва. И о каких тогда тут изме­не­ни­ях может идти речь, если про­бле­ма про­сто замалчивается.

Мы пыта­лись досту­чать­ся до рели­ги­оз­ных дея­те­лей, пого­во­рить с ними, но они не идут навстре­чу, никто миф про обре­за­ние не раз­вен­чи­ва­ет. Если бы рели­ги­оз­ные дея­те­ли не навя­зы­ва­ли обыч­ным людям точ­ку зре­ния о том, что обре­за­ние девоч­кам делать нуж­но, ина­че ты не ста­нешь насто­я­щей мусуль­ман­кой, то подоб­ные прак­ти­ки сошли бы на нет. Поло­ви­на мусуль­ман­ско­го мира суще­ству­ет без обре­за­ний, и от это­го жен­щи­ны там не пере­ста­ют быть истин­но веру­ю­щи­ми. Да к тому же ни в Коране, ни в Сунне пря­мым тек­стом не ска­за­но, что каж­дая мусуль­ман­ка долж­на под­верг­нуть­ся обрезанию.

Полу­ча­ет­ся, что в кав­каз­ском обще­стве нет раз­ли­чий меж­ду тра­ди­ци­о­на­лиз­мом и религией?

Нет. Тра­ди­ци­о­на­лизм и рели­гия сли­ты воеди­но, боль­шин­ство людей не раз­ли­ча­ют тра­ди­цию и рели­гию, для них это все оди­на­ко­во. Новое тече­ние фун­да­мен­та­ли­стов зато очень хоро­шо раз­ли­ча­ет: они ведь пыта­ют­ся пол­но­стью выки­нуть тра­ди­ции. Но сред­не­ста­ти­сти­че­ский житель рес­пуб­ли­ки, как пра­ви­ло, не пой­мет, где закан­чи­ва­ет­ся тра­ди­ция, а где начи­на­ет­ся рели­гия. Не исклю­че­ны еще и соб­ствен­ные интер­пре­та­ции рели­ги­оз­ных доктрин.

Были ли вооб­ще когда-нибудь исто­ри­че­ские пред­по­сыл­ки для уста­нов­ле­ния ген­дер­но­го равен­ства на Север­ном Кавказе?

Были. Совет­ское про­шлое очень силь­но повли­я­ло на ста­нов­ле­ние созна­ния. Рас­кре­по­ще­ние жен­щи­ны-горян­ки сыг­ра­ло огром­ную роль в повы­ше­нии ста­ту­са жен­щи­ны как чело­ве­ка, поли­ти­ка, а не про­сто как мате­ри или домо­хо­зяй­ки. Тогда появи­лось боль­ше жен­щин в поли­ти­ке, и муж­чи­ны про­сто не мог­ли им не под­чи­нять­ся, пото­му что они были выше их по поло­же­нию, силь­нее и умнее. Ну и вооб­ще, если упо­ми­нать тех же самых совре­мен­ных има­мов, то они соглас­ны с тем, что жен­щи­на может при­ни­мать актив­ное уча­стие в поли­ти­ке, глав­ное, что­бы пре­зи­дент­шей не становилась.

Осве­дом­ле­ны мест­ные жите­ли о вели­ких уро­жен­ках Север­но­го Кав­ка­за, таких как Раи­са Ахма­то­ва (чечен­ская совет­ская поэтес­са), Сафи­ят Аска­ро­ва (пер­вая кино­ак­три­са Даге­ста­на, звез­да немо­го кино), Алла Джа­ли­ло­ва (пер­вая даге­стан­ская балерина)?

Очень пло­хо. О зна­ме­ни­тых уро­жен­ках мест­ные почти ниче­го не зна­ют, пото­му что о них, как пра­ви­ло, мало инфор­ма­ции, никто ведь не будет рыть­ся в архи­вах. Роль их в раз­ви­тии искус­ства, лите­ра­ту­ры, поли­ти­ки тоже замал­чи­ва­ет­ся, и все забы­ва­ют, что когда-то из их рес­пуб­ли­ки вышла зна­ме­ни­тая бале­ри­на или поэтесса.

Како­вы даль­ней­шие пер­спек­ти­вы прав жен­щин на Север­ном Кавказе?

Если все оста­нет­ся так же, как и сей­час, то труд­но гово­рить о поло­жи­тель­ных изме­не­ни­ях гло­баль­но­го харак­те­ра. Те жен­щи­ны, кото­рые чего-то доби­лись, как пра­ви­ло, стре­мят­ся в Моск­ву, Евро­пу и ино­гда даже Афри­ку, что­бы помо­гать жен­щи­нам там, а в рес­пуб­ли­ках оста­вать­ся не хотят. А вот они бы мог­ли помочь в борь­бе с ген­дер­ным нера­вен­ством на Кав­ка­зе. В ито­ге здесь оста­ют­ся те, кто высту­па­ют про­тив это­го, но ниче­го сде­лать не хотят или не могут.