7 нояб­ря — годов­щи­на боль­ше­вист­ско­го пере­во­ро­та в Рос­сии, или Вели­кой Октябрь­ской соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции. Это собы­тие ста­ло важ­ным эта­пом в рас­про­стра­не­нии идеи ком­му­низ­ма по стра­нам и кон­ти­нен­там и во мно­гом изме­ни­ло ход миро­вой исто­рии. Рус­ские рево­лю­ци­о­не­ры меч­та­ли о равен­стве и спра­вед­ли­во­сти, но в ито­ге созда­ли одну из самых жесто­ких тота­ли­тар­ных идео­ло­гий XX века. «Крас­ная импе­рия» уве­рен­но рас­про­стра­ня­ла свое вли­я­ние по миру, не выби­рая сред­ства и не счи­та­ясь с поте­ря­ми. В этот памят­ный день «Лента.ру» начи­на­ет цикл пуб­ли­ка­ций о том, как ком­му­ни­сти­че­ская идея про­кла­ды­ва­ла себе путь к миро­во­му гос­под­ству. Пер­вый мате­ри­ал — о ста­нов­ле­нии вождя миро­во­го про­ле­та­ри­а­та Вла­ди­ми­ра Улья­но­ва-Лени­на и попыт­ках боль­ше­ви­ков насиль­но при­не­сти в Евро­пу новый мир все­об­ще­го равенства.

Отлич­ни­ки-тер­ро­ри­сты

Вла­ди­мир Улья­нов родил­ся в семье мещан­ки и потом­ствен­но­го дво­ря­ни­на в пер­вом поко­ле­нии — до ста­ту­са дей­стви­тель­но­го стат­ско­го совет­ни­ка дослу­жил­ся его отец. Сын отли­чал­ся при­ле­жа­ни­ем в уче­бе и стал одним из луч­ших выпуск­ни­ков Сим­бир­ской клас­си­че­ской гим­на­зии. По сви­де­тель­ствам совре­мен­ни­ков, до 16-лет­не­го воз­рас­та Вла­ди­мир счи­тал­ся исклю­чи­тель­но замкну­тым моло­дым чело­ве­ком и ни разу не заяв­лял о сво­их поли­ти­че­ских взглядах.

Все изме­ни­лось, когда был аре­сто­ван его стар­ший брат Алек­сандр Улья­нов. Пода­вав­ший надеж­ды моло­дой уче­ный ока­зал­ся чле­ном ячей­ки наро­до­воль­цев, пла­ни­ро­вав­шей убий­ство царя Алек­сандра III. Что­бы купить взрыв­чат­ку, Алек­сандр про­дал свою золо­тую медаль, но бом­ба так и не была пуще­на в дело: заго­вор­щи­ков рас­кры­ли и аре­сто­ва­ли. Из пят­на­дца­ти чело­век пяте­рых, в том чис­ле Улья­но­ва, при­го­во­ри­ли к смерт­ной каз­ни и пове­си­ли в Шлис­сель­бург­ской крепости.

Мать была без­утеш­на. Она отпра­ви­ла про­ше­ние импе­ра­то­ру, доби­лась встре­чи с сыном, когда он был в заклю­че­нии, и уго­во­ри­ла его про­сить о поми­ло­ва­нии — но вина тер­ро­ри­ста была дока­за­на, и при­го­вор при­ве­ли в исполнение.

Млад­ший брат каз­нен­но­го вспо­ми­нал: когда о деле Алек­сандра ста­ло извест­но в род­ном горо­де, от их семьи отвер­ну­лись прак­ти­че­ски все дру­зья и зна­ко­мые. Обще­ство, по сло­вам Вла­ди­ми­ра Улья­но­ва, про­яв­ля­ло тру­сость и мало­ду­шие, сто­ро­нясь их семьи. Вла­ди­ми­ра, при­со­еди­нив­ше­го­ся после смер­ти бра­та к сту­ден­че­ским про­те­стам, отчис­ли­ли с юри­ди­че­ско­го факуль­те­та Казан­ско­го уни­вер­си­те­та и при­зна­ли «небла­го­на­деж­ным» — то есть лиши­ли воз­мож­но­сти вос­ста­но­вить­ся. Эти собы­тия под­толк­ну­ли Улья­но­ва к тому, что­бы про­дол­жить дело бра­та — пой­ти по пути рево­лю­ци­он­но­го социализма.

Уже тогда он стал думать о пол­ном пре­об­ра­зо­ва­нии обще­ства. Юно­ша, как боль­шин­ство его про­грес­сив­ных сверст­ни­ков, вдох­нов­лял­ся иде­я­ми Чер­ны­шев­ско­го, Пле­ха­но­ва, Марк­са и Энгель­са, то есть был соци­а­ли­стом запад­ни­че­ско­го тол­ка, гре­зил спра­вед­ли­во­стью и изме­не­ни­ем суще­ству­ю­ще­го госу­дар­ствен­но­го строя.

В 23 года он уже был извест­ным чле­ном рево­лю­ци­он­ных яче­ек: ездил за гра­ни­цу для встреч с участ­ни­ка­ми меж­ду­на­род­но­го дви­же­ния, а по воз­вра­ще­нии объ­еди­нил марк­сист­ские круж­ки в «Союз борь­бы за осво­бож­де­ние рабо­че­го клас­са». За про­па­ган­ду сре­ди рабо­чих его аре­сто­ва­ли и на три года отпра­ви­ли в ссыл­ку, где он суще­ствен­но рас­ши­рил свои свя­зи в соци­а­ли­сти­че­ских кру­гах и напи­сал более 30 работ по соци­аль­но-поли­ти­че­ской тематике.

Он вряд ли пред­ви­дел это, но имен­но тогда закла­ды­вал­ся фун­да­мент уче­ния, кото­рое поз­же ста­нет «крас­ной тео­ло­ги­ей» — марк­сиз­мом-лени­низ­мом. Его цен­траль­ная идея — упразд­не­ние клас­сов и неиз­беж­ное дви­же­ние чело­ве­че­ства ко все­об­ще­му равен­ству через миро­вую про­ле­тар­скую революцию.

Миро­вой пожар раздуем

Идеи эти он выска­зал дале­ко не пер­вым: здесь Улья­нов сле­до­вал за дру­ги­ми боже­ства­ми ком­му­ни­сти­че­ско­го пан­тео­на — нем­ца­ми Кар­лом Марк­сом и Фри­дри­хом Энгель­сом. Соглас­но их тео­рии фор­ма­ций, угне­тен­ная часть чело­ве­че­ства непре­мен­но вос­ста­нет про­тив угне­та­ю­щей и сме­тет ее, лик­ви­ди­ро­вав экс­плу­а­та­то­ров как явле­ние — вме­сте с част­ной соб­ствен­но­стью, раз­де­ле­ни­ем тру­да и про­чи­ми атри­бу­та­ми капи­та­ли­сти­че­ско­го строя.

При этом, как счи­тал Энгельс, в про­цес­се это­го пере­хо­да погиб­нут не толь­ко клас­сы, но и целые «реак­ци­он­ные наро­ды» — напри­мер, запад­ные сла­вяне, но это нестраш­но, пото­му что все это будет сде­ла­но ради про­грес­са. Раз­де­лял эти под­хо­ды и Улья­нов: с его точ­ки зре­ния, глав­ные угне­та­те­ли — рус­ские. «Вели­ко­рус­ский шови­низм» он счи­тал одним из глав­ных пре­пят­ствий на пути к про­грес­су, а при­зна­ком под­лин­ной наци­о­наль­ной гор­до­сти — пре­зре­ние к про­шло­му и насто­я­ще­му России.

По замыс­лу отцов «Мани­фе­ста ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии», миро­вая рево­лю­ция зави­се­ла напря­мую от эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия отдель­ных стран и долж­на была начать­ся одно­вре­мен­но в пере­до­вых инду­стри­аль­ных дер­жа­вах, охва­тив затем весь мир. Но Улья­нов думал ина­че: он выдви­нул идею о том, что соци­а­лизм может побе­дить в отдель­но взя­той капи­та­ли­сти­че­ской стране, кото­рая затем помо­жет тру­дя­щим­ся дру­гих стран побе­дить их соб­ствен­ных экс­плу­а­та­то­ров. Для дости­же­ния этой цели нуж­но было все­ми сила­ми бороть­ся за пора­же­ние Рос­сии, ее «само­го реак­ци­он­но­го и вар­вар­ско­го пра­ви­тель­ства», в Пер­вой миро­вой войне. Чем и заня­лись коммунисты.

Сре­ди това­ри­щей Улья­нов счи­тал­ся сто­рон­ни­ком наи­бо­лее ради­каль­ных мер — с пер­вой рево­лю­ции 1905 года он откры­то при­зы­вал к поли­ти­че­ским убийствам

спеш­ный захват вла­сти и заклю­чен­ный с нем­ца­ми сепа­рат­ный Брест­ский мир заста­ви­ли боль­ше­ви­ков на несколь­ко лет забыть о гра­ни­цах. В 1918 году, учре­ждая Ком­му­ни­сти­че­ский интер­на­ци­о­нал (Комин­терн), их лидер заявил, что побе­да миро­вой рево­лю­ции обес­пе­че­на, а в новых усло­ви­ях гра­ни­цы не будут иметь ника­ко­го зна­че­ния — тогда, судя по сви­де­тель­ствам совре­мен­ни­ков, боль­шин­ство из них дей­стви­тель­но в это верило.

Но Все­мир­ная Совет­ская рес­пуб­ли­ка недол­го мая­чи­ла на гори­зон­те: меч­ты боль­ше­ви­ков о том, что совсем ско­ро огонь рево­лю­ции вспых­нет во всем мире, уле­ту­чи­ва­лись очень быст­ро. Им уда­лось побе­дить в Граж­дан­ской войне — но армия была измо­та­на, пло­хо орга­ни­зо­ва­на и не гото­ва к затяж­ным сра­же­ни­ям с ино­стран­ной бур­жу­а­зи­ей. Народ же, изму­чен­ный рас­ку­ла­чи­ва­ни­ем и голо­дом, все чаще вос­ста­вал про­тив новой вла­сти. Бун­ты жесто­ко подав­ля­лись, но на борь­бу с миро­вым угне­те­ни­ем сил и ресур­сов у боль­ше­ви­ков оста­ва­лось все меньше.

«Конеч­но, мы про­ва­ли­лись, — гово­рил Ленин неза­дол­го до смер­ти, при­зы­вая пере­смот­реть соб­ствен­ную поли­ти­ку. — Мы дума­ли создать новое ком­му­ни­сти­че­ское обще­ство по щучье­му веле­нию. Меж­ду тем это вопрос деся­ти­ле­тий и поко­ле­ний… Мож­но попро­бо­вать загнать насе­ле­ние в новый строй силой, но вопрос еще, сохра­ним ли мы власть в этой все­рос­сий­ской мясорубке».

Эта фра­за про­зву­ча­ла тогда, когда «мясо­руб­ка» и не дума­ла оста­нав­ли­вать­ся. Вла­сти и впрямь нена­дол­го осла­би­ли дав­ле­ние и даже про­ве­ли ряд либе­раль­ных эко­но­ми­че­ских реформ, извест­ных как НЭП (новая эко­но­ми­че­ская поли­ти­ка), но лишь затем, что­бы несколь­ко лет спу­стя вер­нуть­ся к ленин­ским иде­ям и вве­сти пла­но­вую эко­но­ми­ку, покон­чив со сво­бод­ным рын­ком и част­ной соб­ствен­но­стью. Внеш­не­по­ли­ти­че­ский курс тоже пре­тер­пел изме­не­ния: теперь основ­ное направ­ле­ние экс­пор­та рево­лю­ции сме­ни­лось с Запа­да на Восток, в Азию.

Крас­ный маховик

Неко­то­рые ком­му­ни­сты вслед за Львом Брон­штей­ном (Троц­кий, воз­глав­лял ради­каль­ных интер­на­ци­о­на­ли­стов) сочли, что после смер­ти Лени­на его иде­а­лы были пре­да­ны: его лич­ность пре­вра­ти­лась в сим­вол, обо­зна­чав­ший совсем иной курс. Но все, что дела­ла совет­ская власть на про­тя­же­нии всей сво­ей исто­рии, было про­ник­ну­то ленин­ски­ми иде­я­ми. Прав­да, теми пла­мен­ны­ми и ради­каль­ны­ми, кото­рые фор­ми­ро­ва­лись в рево­лю­ци­он­ный пери­од, а не теми, что он выска­зы­вал в кон­це жиз­ни, полу­чив реаль­ный опыт управ­ле­ния государством.

Крас­ный махо­вик, кото­рый он запу­стил, уже невоз­мож­но было оста­но­вить. А сме­на кур­са на постро­е­ние соци­а­лиз­ма в отдель­но взя­той стране отме­ня­ла пла­ны миро­вой рево­лю­ции лишь на словах.

На деле же изме­нил­ся лишь метод: теперь дви­жу­щей силой миро­вой рево­лю­ции ста­ли не про­ле­та­рии всех стран, а Крас­ная армия. В 1925 году Иосиф Джу­га­шви­ли (Ста­лин) писал, что РККА долж­на стать «опло­том осво­бож­де­ния капи­та­ли­сти­че­ских госу­дарств от ига бур­жу­а­зии». Вме­ша­тель­ство в дела дру­гих стран тоже про­дол­жи­лось — про­сто теперь упор делал­ся на под­держ­ку мест­ных ком­му­ни­сти­че­ских партий.

Спу­стя несколь­ко лет в Евро­пе, в том чис­ле как ответ на уси­ле­ние ком­му­ни­сти­че­ских настро­е­ний, появи­лись реак­ци­он­ные дви­же­ния фашист­ско­го тол­ка — и борь­ба с ними ста­ла в совет­ской про­па­ган­де основ­ной зада­чей. А пол­ная побе­да ком­му­низ­ма над фашиз­мом в 1945 году лишь укре­пи­ла его пози­ции, и эта идео­ло­гия еще мно­гие деся­ти­ле­тия билась за свое суще­ство­ва­ние со всем миром.

При­зрак коммунизма

Боль­ше­вист­ский пере­во­рот в Рос­сии стал неожи­дан­ным, но вооду­шев­ля­ю­щим при­ме­ром для евро­пей­ских рево­лю­ци­о­не­ров. Каза­лось, что кру­ше­ние огром­ной Рос­сий­ской импе­рии запу­стит в Евро­пе цеп­ную реак­цию — и соци­а­ли­сты наде­я­лись на ско­рое появ­ле­ние новых совет­ских рес­пуб­лик в Ста­ром Свете.

Мир вхо­дил в новый век — наци­о­наль­ные идеи ста­ро­го образ­ца боль­ше не увле­ка­ли людей, в отли­чие от пред­став­ле­ния о «новом чело­ве­ке», созда­ю­щем спра­вед­ли­вое обще­ство на месте про­гнив­ших импе­рий. Евро­пей­ские ком­му­ни­сты вери­ли, что плоть, кото­рую обре­тал зна­ме­ни­тый марк­сов­ский «при­зрак ком­му­низ­ма», силь­на и прекрасна.

На родине Марк­са и Энгель­са, в Гер­ма­нии, жела­ние раз­ру­шить ста­рый мир «до осно­ва­нья» име­лось у мно­гих — левые ради­ка­лы к кон­цу вой­ны акти­ви­зи­ро­ва­лись, по всей стране под­ни­мая мас­сы на борь­бу. Пер­вой была Эль­зас­ская совет­ская рес­пуб­ли­ка — крас­ный флаг под­нял­ся в ней в нояб­ре 1918 года бла­го­да­ря рево­лю­ци­он­ным мат­ро­сам. На сле­ду­ю­щий же день после кру­ше­ния гер­ман­ской монар­хии они под­ня­ли на рату­ше Страс­бур­га крас­но-белое зна­мя с кре­стом, объ­яви­ли о неза­ви­си­мо­сти, вла­сти наро­да и упразд­не­нии клас­сов. Про­су­ще­ство­ва­ло новое госу­дар­ство мень­ше двух недель: фран­цу­зы на пра­вах стра­ны-побе­ди­те­ля в Пер­вой миро­вой вер­ну­ли себе отторг­ну­тый нем­ца­ми реги­он, а ком­му­ни­стов разогнали.

В нояб­ре того же года Совет рабо­чих и сол­дат взял власть в Бре­мене, а в янва­ре 1919-го объ­явил Бре­мен­скую совет­скую рес­пуб­ли­ку. Но уже в фев­ра­ле, после недол­го­го сопро­тив­ле­ния немец­ким вой­скам, совет­ская власть там пала.

Недол­го про­дер­жа­лась она и в Бава­рии — мест­ная Крас­ная армия билась с регу­ляр­ны­ми вой­ска­ми упор­нее, чем бре­мен­ская, но уже вес­ной 1919 года при помо­щи фрай­ко­ров (доб­ро­воль­че­ских отря­дов) немец­кой армии уда­лось сло­мить сопро­тив­ле­ние ком­му­ни­стов. Неко­то­рые источ­ни­ки сооб­ща­ют, что сре­ди сол­дат с крас­ны­ми повяз­ка­ми в Мюн­хене был и ефрей­тор Адольф Гит­лер, быст­ро сме­нив­ший свои взгля­ды после раз­гро­ма красных.

Эти неудач­ные ком­му­ни­сти­че­ские про­ек­ты отли­ча­лись от боль­ше­вист­ской рево­лю­ции в Рос­сии. В первую оче­редь тем, что в Гер­ма­нии не смог­ли пра­виль­но орга­ни­зо­вать тер­рор — прак­ти­че­ски не подав­ля­ли силой ни кон­ку­ри­ру­ю­щие левые дви­же­ния, ни клас­со­вых вра­гов. Бре­мен­ская рес­пуб­ли­ка, к при­ме­ру, пала в том чис­ле из-за того, что бан­ки­ры отка­за­лись выда­вать ново­му пра­ви­тель­ству кре­ди­ты. Они при этом оста­лись живы — неви­дан­ный для насто­я­щих ком­му­ни­стов гуманизм!

Неуда­чей закон­чи­лись и дру­гие про­ек­ты совет­ских рес­пуб­лик в Евро­пе: чуть боль­ше меся­ца про­жи­ла шах­тер­ская Лабин­ская рес­пуб­ли­ка на тер­ри­то­рии тогдаш­ней Ита­лии, не высто­я­ли Сове­ты в Люк­сем­бур­ге и в ирланд­ском Лимерике.

Крас­ный вирус

Моло­дое совет­ское госу­дар­ство в те годы про­дол­жа­ло жить иде­я­ми миро­вой рево­лю­ции. Совет­ские посоль­ства вполне откры­то вме­ши­ва­лись в дела дру­гих стран и, по выра­же­нию Лени­на, «вно­си­ли рево­лю­ци­он­ную заразу».

На вто­ром кон­грес­се Комин­тер­на в 1920 году пред­ста­ви­те­ли Совет­ской Рос­сии пообе­ща­ли, что не оста­но­вят­ся, пока феде­ра­ция Совет­ских рес­пуб­лик не ста­нет все­мир­ной. После это­го совет­ские дипло­ма­ты вновь и вновь инспи­ри­ро­ва­ли вос­ста­ния в Гер­ма­нии, кото­рые каж­дый раз закан­чи­ва­лись про­ва­лом. Пыта­лись под­нять на борь­бу рабо­чих в Эсто­нии, Бол­га­рии и Поль­ше — но безуспешно.

Этот курс обо­зна­чал пря­мое про­ти­во­дей­ствие всей миро­вой систе­ме. Совет­ская власть откры­то пуб­ли­ко­ва­ла тай­ные доку­мен­ты, пыта­ясь раз­жечь кон­флик­ты меж­ду евро­пей­ски­ми дер­жа­ва­ми, и к тому же анну­ли­ро­ва­ла все дол­ги Рос­сий­ской импе­рии, — это лиши­ло ее воз­мож­но­сти полу­чать с Запа­да кре­ди­ты и инвестиции.

Внут­ри стра­ны ситу­а­ция была под стать: измож­ден­ное воен­ным ком­му­низ­мом насе­ле­ние, вос­ста­ния по всей стране, крас­ный тер­рор. Ста­но­ви­лось ясно, что побе­да в Граж­дан­ской далась слиш­ком боль­шой ценой. Надеж­да на рас­ши­ре­ние вла­сти боль­ше­ви­ков за пре­де­лы несколь­ких совет­ских рес­пуб­лик гасла.

Бит­ва идеологий

Смерть вождя миро­вой рево­лю­ции в 1924 году поста­ви­ла боль­ше­ви­ков в непро­стую ситу­а­цию: им нуж­но было выби­рать даль­ней­ший путь раз­ви­тия госу­дар­ства. Ради­каль­ные интер­на­ци­о­на­ли­сты, кото­рых воз­глав­лял Троц­кий, счи­та­ли, что курс нель­зя менять — Рос­сия долж­на стать топ­ли­вом для миро­вой рево­лю­ции, а постав­лен­ных целей не достичь без вовле­че­ния евро­пей­ских про­ле­та­ри­ев. С ним спо­рил и в ито­ге побе­дил Иосиф Ста­лин с ранее непо­пу­ляр­ной иде­ей соци­а­лиз­ма в отдель­но взя­той стране. При этом СССР в ста­лин­ской док­трине по-преж­не­му оста­вал­ся плац­дар­мом, «базой миро­во­го рево­лю­ци­он­но­го движения».

Тогда же, что­бы закрыть воз­мож­ность для бег­ства цен­ных кад­ров, на стра­ну опу­стил­ся желез­ный занавес

Внеш­няя поли­ти­ка при этом ста­ла менее враж­деб­ной (хотя бы на сло­вах), что поз­во­ли­ло США и Бри­та­нии участ­во­вать в инду­стри­а­ли­за­ции, а троц­ки­стам — встать в оппо­зи­цию к вла­стям-бюро­кра­там. Борь­ба с этой груп­пой вли­я­ния завер­ши­лась лишь в 1940 году, когда Брон­штейн был убит в Мек­си­ке аген­том Комин­тер­на. «Троц­ки­стов» при этом исполь­зо­ва­ли как руга­тель­ное сло­во наравне с «фаши­ста­ми» — то есть при­рав­ни­ва­ли к пря­мым воен­ным врагам.

Заро­див­ше­е­ся в те годы в евро­пей­ских стра­нах фашист­ское дви­же­ние пото­му и назы­ва­лось реак­ци­он­ным, что ста­ло реак­ци­ей на ком­му­ни­сти­че­скую угро­зу — откры­той и агрес­сив­ной. Зако­но­мер­но оно ста­ло иде­аль­ной мише­нью для меж­ду­на­род­ной поли­ти­ки СССР. В 1935 году имен­но борь­бу с фашиз­мом Комин­терн выво­дит на перед­ний план меж­ду­на­род­ных ком­му­ни­сти­че­ских отно­ше­ний, а идеи миро­вой рево­лю­ции затме­ва­ет анти­фа­шист­ская риторика.

Исхо­дя из нее Совет­ский Союз помо­гал носи­те­лям крас­ной идео­ло­гии в Испа­нии. Когда левые рес­пуб­ли­кан­цы не смог­ли удер­жать власть, низ­верг­нув стра­ну в пучи­ну граж­дан­ской вой­ны, им на помощь при­шли более 1800 совет­ских воен­ных спе­ци­а­ли­стов. СССР выдал Испан­ской рес­пуб­ли­ке огром­ный кре­дит и снаб­дил ее сот­ня­ми еди­ниц воен­ной тех­ни­ки и тон­на­ми продовольствия.

85
мил­ли­о­нов дол­ла­ров США — таков был объ­ем кре­ди­та СССР для испан­ских социалистов

Совет­ские лет­чи­ки, тан­ки­сты, артил­ле­ри­сты сра­жа­лись на той войне в соста­ве интер­на­ци­о­наль­ных бри­гад — самых бое­спо­соб­ных под­раз­де­ле­ний, сфор­ми­ро­ван­ных из доб­ро­воль­цев со всей Европы.

Буду­щий испан­ский дик­та­тор Фран­сис­ко Фран­ко одер­жал тогда побе­ду в том чис­ле и пото­му, что интер­бри­га­ды ослаб­ли. Левые доб­ро­воль­цы (в чис­ле кото­рых был, напри­мер, писа­тель Джордж Ору­элл, поз­же обли­чав­ший СССР в сво­их кни­гах) разо­ча­ро­ва­лись в борь­бе с фашиз­мом во мно­гом из-за жесто­ко­сти НКВД. Ока­за­лось, что ста­лин­ские спе­цы при­е­ха­ли в Испа­нию не толь­ко бороть­ся с фран­ки­ста­ми, но и устра­нять мест­ных троц­ки­стов: таин­ствен­ным обра­зом исчез их лидер Андреу Нин.

К апре­лю 1939 года все было кон­че­но: наци­о­на­ли­сты, поль­зу­ясь под­держ­кой Ита­лии и Тре­тье­го рей­ха, побе­ди­ли и уста­но­ви­ли в Испа­нии свою дик­та­ту­ру. Ком­му­низм не воз­вра­щал­ся в Испа­нию до самой смер­ти Фран­ко, а СССР уже гото­вил­ся дать глав­ную бит­ву в сво­ей истории.

Импе­рия добра

Пози­ция госу­дар­ства боль­ше­ви­ков все­гда была мес­си­ан­ской: совет­ская стра­на цели­ком посвя­ща­ет себя борь­бе за все­об­щее сча­стье. Прав­да, эта борь­ба, как и сча­стье, была чем-то неопре­де­лен­ным. Но имен­но про­ти­во­сто­я­ние с нацист­ской Гер­ма­ни­ей ста­ло тем, что внес­ло в эту свя­щен­ную мис­сию содер­жа­ние. Целью ее, одна­ко, как и преж­де, оста­ва­лось миро­вое гос­под­ство, а мето­дом — ста­лин­ский «анти­им­пе­ри­а­лизм».

За мень­ше чем пару лет до столк­но­ве­ния с Тре­тьим рей­хом СССР занял часть Поль­ши, а затем насиль­но при­со­еди­нил Эсто­нию, Лат­вию и Лит­ву, создав на сво­ей тер­ри­то­рии буду­щие оча­ги сепа­ра­тиз­ма. Новые при­об­ре­те­ния тре­бо­ва­лось уза­ко­нить, согла­со­вав с союз­ни­ка­ми, — и Совет­ский Союз уже в ходе Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны вдруг рас­пус­ка­ет Комин­терн. По неко­то­рым мне­ни­ям, это было сде­ла­но с рас­че­том на бла­го­склон­ность США, Фран­ции и Великобритании.

Побе­да во Вто­рой миро­вой войне ста­ла не толь­ко три­ум­фом ста­лин­ско­го режи­ма, но и глав­ным аргу­мен­том в спо­ре о роли и месте Стра­ны Сове­тов в после­во­ен­ном мире: после взя­тия Бер­ли­на с СССР уже нель­зя было не счи­тать­ся — это при­зна­ли все. Вся совет­ская про­па­ган­да с тех пор закре­пи­лась на этой пози­ции: ком­му­ни­сты спас­ли мир от фашиз­ма, и пото­му пред­став­ля­ют собой доб­ро, а их про­тив­ни­ки — вопло­ще­ние зла. Имен­но такой была идео­ло­ги­че­ская пози­ция холод­ной вой­ны с обе­их сто­рон: силы све­та про­тив злодеев.

Свя­щен­ная война

В рас­ко­ло­том попо­лам после­во­ен­ном мире сто­ро­ну выби­рать не при­хо­ди­лось: про­тив капи­та­ли­сти­че­ско­го Запа­да ока­за­лись все те, кого Крас­ная армия осво­бо­ди­ла по пути к Бер­ли­ну. Новый воен­ный блок полу­чил назва­ние Орга­ни­за­ция Вар­шав­ско­го дого­во­ра (ОВД); в 1955 году в него вошли ГДР, Чехо­сло­ва­кия, Поль­ша, Румы­ния, Бол­га­рия, Вен­грия и Алба­ния. Сум­мар­но воору­жен­ные силы ОВД состав­ля­ли более 7,5 мил­ли­о­на чело­век, блок пред­став­лял собой аль­тер­на­тив­ный центр силы миро­во­го масштаба.

По сооб­ще­ни­ям исто­ри­ков, поч­ву для тако­го рас­ши­ре­ния на Запад гото­ви­ли дав­но: совет­ские спец­служ­бы вер­бо­ва­ли аген­тов, а Комин­терн помо­гал укреп­лять­ся мест­ным ком­му­ни­стам, кото­рые затем при­шли к вла­сти. Сове­ты так­же сле­ди­ли за все­ми гори­зон­таль­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми, вклю­чая спор­тив­ные клу­бы и круж­ки по инте­ре­сам: как низо­вые источ­ни­ки соци­аль­ных свя­зей они были весь­ма подо­зри­тель­ны для НКВД.

Во всех стра­нах наци­о­на­ли­зи­ро­ва­ли пред­при­я­тия, уста­но­ви­ли власть ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий и нача­ли кол­лек­ти­ви­за­цию. При этом наци­о­наль­ное само­со­зна­ние неболь­ших евро­пей­ских наро­дов в соот­вет­ствии с док­три­ной Лени­на ско­рее поощ­ря­лось, чем подав­ля­лось (в отли­чие от РСФСР), а кое-где — напри­мер, в Чехо­сло­ва­кии — даже сохра­ни­лась мно­го­пар­тий­ная система.

Стра­ны-союз­ни­ки были вовле­че­ны во внеш­нюю поли­ти­ку СССР: воен­ные спе­ци­а­ли­сты из ГДР участ­во­ва­ли в совет­ских кам­па­ни­ях в Афри­ке, весь блок был обя­зан иметь еди­ное мне­ние по вопро­сам меж­ду­на­род­ных конфликтов.

Уже через год после созда­ния бло­ка ста­ло ясно, что во внут­рен­ние дела союз­ни­ков СССР готов вме­ши­вать­ся по сво­е­му усмотрению

Отте­пель — не весна

В нача­ле 1956 года про­шел зна­ме­ни­тый ХХ съезд КПСС: тот самый, на кото­ром был раз­вен­чан культ лич­но­сти Ста­ли­на. Фор­маль­но с это­го момен­та отсчи­ты­ва­ют пери­од хру­щев­ской отте­пе­ли, но с ухо­дом тира­на из офи­ци­аль­ной про­па­ган­ды госу­дар­ство не ста­ло мяг­че реа­ги­ро­вать на внеш­ние угрозы.

В октяб­ре того же года в вен­гер­ском Буда­пеш­те раз­го­ре­лось анти­ком­му­ни­сти­че­ское вос­ста­ние: его под­ня­ли лиде­ры оппо­зи­ции, мно­гие из кото­рых сами были чле­на­ми ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии. Повстан­цы уста­но­ви­ли кон­троль над горо­дом, и сна­ча­ла совет­ская сто­ро­на отнес­лась с ува­же­ни­ем к «наци­о­наль­ной рево­лю­ции» — даже выве­ла вой­ска из страны.

Но когда вен­гры реши­ли вый­ти из Вар­шав­ско­го дого­во­ра и попро­сить меж­ду­на­род­ное сооб­ще­ство — то есть запад­ных импе­ри­а­ли­стов — о защи­те, СССР и его союз­ни­ки сме­ни­ли милость на гнев. Буда­пешт­ское вос­ста­ние было жесто­ко подав­ле­но: совет­ская армия обру­ши­ла на город артил­ле­рий­ский огонь, погиб­ли око­ло трех тысяч горо­жан, более 19 тысяч полу­чи­ли ране­ния. Лиде­ры вос­став­ших были аре­сто­ва­ны и каз­не­ны. В Вен­грии их по сей день счи­та­ют наци­о­наль­ны­ми героями.

Вен­гер­ские собы­тия вызва­ли неод­но­знач­ную реак­цию. Албан­ский дик­та­тор-ста­ли­нист Энвер Ход­жа, поз­же раз­ру­гав­ший­ся с Совет­ским Сою­зом из-за деста­ли­ни­за­ции, сило­вое реше­ние под­дер­жал, дру­гие стра­ны соц­б­ло­ка без­молв­ство­ва­ли, а на Запа­де рез­ко сокра­ти­лось чис­ло ком­му­ни­стов: из одной толь­ко бри­тан­ской ком­пар­тии вышло око­ло семи тысяч человек.

Сле­ду­ю­щим потря­се­ни­ем ста­ла Праж­ская вес­на 1968-го: сло­вак Алек­сандр Дуб­чек, став гла­вой ком­пар­тии Чехо­сло­ва­кии — одной из глав­ных «вит­рин соци­а­лиз­ма», под дав­ле­ни­ем чеш­ских наци­о­на­ли­стов в ее рядах начал либе­раль­ные рефор­мы. Опа­са­ясь повто­ре­ния вен­гер­ско­го сце­на­рия, СССР отре­а­ги­ро­вал быст­ро и жест­ко. Силы ОВД — СССР, Бол­га­рия, Поль­ша, ГДР и Вен­грия — нача­ли втор­же­ние. Зара­нее дого­во­рив­шись с арми­ей, они избе­жа­ли кро­во­про­ли­тия и даже репрес­сий, одна­ко имидж соц­б­ло­ка все рав­но постра­дал: миро­вая обще­ствен­ность была шоки­ро­ва­на тан­ка­ми на ули­цах древ­не­го города.

Тра­ди­ции террора

Осо­бый вклад ком­му­ни­сты внес­ли в такое явле­ние, как тер­ро­ризм: госу­дар­ство, про­воз­гла­сив­шее тер­рор сво­ей док­три­ной, поде­ли­лось опы­том без пре­уве­ли­че­ния со всем миром. Имен­но при содей­ствии СССР ближ­не­во­сточ­ные ради­ка­лы осво­и­ли прак­ти­ку захва­та пас­са­жир­ских самолетов.

Под­держ­ку совет­ско­го госу­дар­ства полу­ча­ли сепа­ра­ти­сты в испан­ской Стране Бас­ков. Они были дале­ки от ком­му­ни­сти­че­ских идей, но для СССР было важ­нее то, что они про­ти­во­сто­ят режи­му Фран­ко, а не то, насколь­ко они идео­ло­ги­че­ски близ­ки коммунистам.

В дру­гих слу­ча­ях — в част­но­сти, с немец­кой «Фрак­ци­ей Крас­ной армии» (RAF) — тер­ро­ри­сты не полу­ча­ли ору­жия и денег от совет­ских това­ри­щей, но были идей­ны­ми наслед­ни­ка­ми рос­сий­ских наро­до­воль­цев: уби­ва­ли и гра­би­ли ради высо­кой цели. Их жерт­ва­ми ста­но­ви­лись чинов­ни­ки, поли­цей­ские, жур­на­ли­сты и бизнесмены.

В нача­ле 1970-х ано­ним­ный опрос жите­лей ФРГ пока­зал, что чет­верть моло­дых нем­цев в целом под­дер­жи­ва­ет RAF. Совет­ский Союз здесь высту­пал как нрав­ствен­ный ори­ен­тир: само его суще­ство­ва­ние во мно­гом оправ­ды­ва­ло их дей­ствия. Но с рас­па­дом СССР угас и инте­рес к иде­ям, на кото­рых он стоял.

Воз­вра­ще­ние в Европу

При сле­ду­ю­щем лиде­ре СССР Лео­ни­де Бреж­не­ве идео­ло­ги­че­ская бес­ком­про­мисс­ность Сою­за ста­ла посте­пен­но смяг­чать­ся, пере­хо­дя от осо­бой роли Стра­ны Сове­тов к рито­ри­ке про­грес­са и демо­кра­тии. А еще позд­нее Миха­ил Гор­ба­чев уже откры­то высту­пил про­тив идео­ло­ги­че­ской нетер­пи­мо­сти и воз­звал к обще­че­ло­ве­че­ским ценностям.

Ком­му­ни­сти­че­ская идео­ло­гия и про­па­ган­да были цемен­том, кото­рый удер­жи­вал совет­скую импе­рию. Без них она рас­сы­па­лась как кар­точ­ный домик, а вслед за ней рас­пал­ся и весь соц­б­лок вме­сте с Вар­шав­ским договором.

Почти все союз­ни­ки СССР в ито­ге ока­за­лись во враж­деб­ном ему НАТО и Евро­со­ю­зе. Истос­ко­вав­ши­е­ся по сво­бо­де само­опре­де­ле­ния восточ­но­ев­ро­пей­ские стра­ны ста­ли глав­ны­ми наци­о­на­ли­ста­ми Евро­пы. «Друж­ба наро­дов», про­воз­гла­шен­ная боль­ше­ви­ка­ми, ока­за­лась невос­тре­бо­ван­ной без тота­ли­тар­ной систе­мы принуждения.