Рита Кара­сар­то­ва: «Наши сло­ва под­креп­ле­ны логи­кой, поэто­му наши­ми уста­ми народ узна­ет, что «король-то голый»!»

Рита Кара­сар­то­ва – все­гда актив­ная и энер­гич­ная, ста­ла насто­я­щей звез­дой соци­аль­ных сетей, когда одна про­ти­во­сто­я­ла трём сило­ви­кам, при­шед­шим её аре­сто­вы­вать вос­крес­ным утром 22 октяб­ря 2022 года. Вина Риты и ещё 27 акти­ви­стов в том, что они нача­ли зада­вать неудоб­ные для вла­сти вопро­сы о пере­да­че Кем­пир-Абад­ско­го водо­хра­ни­ли­ща Узбе­ки­ста­ну. Власть ней­тра­ли­зо­ва­ла их, поса­див в СИЗО и бла­го­по­луч­но завер­ши­ла свои намерения.

Про­шло 4 меся­ца зато­че­ния. Рита Кара­сар­то­ва любез­но согла­си­лась поде­лить­ся сво­и­ми мыс­ля­ми и впе­чат­ле­ни­я­ми с чита­те­ля­ми «Новых лиц» и отве­тить на ряд вопро­сов. Отве­ты были полу­че­ны в пись­мен­ной фор­ме, бла­го­да­ря содей­ствию адво­ка­та Эрки­на Саданбекова.

— Ува­жа­е­мая Рита, Вы и дру­гие акти­ви­сты вот уже более 4 меся­цев нахо­ди­тесь в СИЗО. На какой ста­дии след­ствие? Сколь­ко раз были про­ве­де­ны допро­сы, след­ствен­ные дей­ствия, очные ставки?

— След­ствие ведет­ся груп­пой из 20 луч­ших сле­до­ва­те­лей КР. Очень наде­юсь, что оно нахо­дит­ся на заклю­чи­тель­ной ста­дии. Измо­ром нас “взять” не полу­чит­ся. В пер­вые два меся­ца меня один раз выво­зи­ли в МВД и зада­ли 5 вопро­сов, каса­тель­но соци­аль­ных сетей, где я заре­ги­стри­ро­ва­на и под каким име­нем я пуб­ли­кую свои посты. Во вто­рые два меся­ца в СИЗО-1 сле­до­ва­те­ли при­нес­ли резуль­та­ты линг­ви­сти­че­ской, поли­то­ло­ги­че­ской и ком­плекс­ной экс­пер­ти­зы. Так как при назна­че­нии экс­пер­тиз нас долж­ны были вызвать и согла­со­вать вопро­сы, постав­лен­ные перед экс­пер­та­ми, но это­го не было сде­ла­но. В свя­зи с этим, мы отка­за­лись от озна­ком­ле­ния. Нам отка­за­лись давать копии этих экс­пер­тиз, сослав­шись на сек­рет­ность “уго­лов­но­го дела”.

Про­дле­вая след­ствие на два меся­ца, в суде сле­до­ва­тель не смог отве­тить ни на один вопрос каса­тель­но при­чин про­дле­ния.  Он сослал­ся на то, что тех­ни­че­ская экс­пер­ти­за не гото­ва. Но когда была назна­че­на экс­пер­ти­за и дру­гие вопро­сы адво­ка­тов оста­лись без ответа.

Таким обра­зом, за 4 меся­ца след­ствен­ных дей­ствий выез­жа­ла все­го один раз, что­бы отве­тить на 5 абсо­лют­но поверх­ност­ных вопро­са о моих акка­ун­тах в соцсетях.

— Сколь­ко раз были про­цес­сы по про­дле­нию меры пре­се­че­ния? Объ­ек­тив­но ли рас­смат­ри­ва­лись? Были ли нару­ше­ния зако­нов судьями?

— Три раза след­ствен­ные судьи Пер­во­май­ско­го рай­он­но­го суда рас­смат­ри­ва­ли нашей груп­пе меру пре­се­че­ния: с октяб­ря по декаб­ря 2022 года; с декаб­ря до кон­ца фев­ра­ля и в кон­це фев­ра­ля про­дли­ли до кон­ца апре­ля 2023 года. Нару­ше­ния норм УК и УПК ста­ли нор­мой. Такое ощу­ще­ние, что пра­во­охра­ни­те­ли и судьи при рас­смот­ре­нии заказ­ных поли­ти­че­ских дел вооб­ще не руко­вод­ству­ют­ся зако­ном и кодек­са­ми. Пер­вое засе­да­ние по избра­нию меры пре­се­че­ния 24 октяб­ря 2022, начав­ше­е­ся в 18.00 завер­ши­лось в 05.00 25 октяб­ря. Мой про­цесс завер­шил­ся в 04.00 утра. В ст.5 УПК КР опре­де­ле­но поня­тие – ноч­ное вре­мя – про­ме­жу­ток вре­ме­ни с 22.00 до 06.00 часов. Так как нам предъ­яви­ли обви­не­ния в 03.00 23 октяб­ря судьи долж­ны были в 22.00 пре­кра­тить рас­смот­ре­ние и про­дол­жить свою рабо­ту утром сле­ду­ю­ще­го дня (48 часов ещё не исте­ка­ли к тому момен­ту). Судеб­ные акты по избра­нию меры пре­се­че­ния дати­ру­ют­ся 24 октяб­рем 2022 года и явля­ют­ся выне­сен­ны­ми в нару­ше­ние Уго­лов­но-про­цес­су­аль­но­го закона.

— Тот факт, что делу при­да­ли ста­тус “Сек­рет­но” о чем сви­де­тель­ству­ет? Име­ют­ся ли в деле секреты?

— 11 янва­ря 2023 года руко­во­ди­те­лем след­ствия, под­пол­ков­ни­ком Ула­ном Джа­пе­ко­вым, было выне­се­но поста­нов­ле­ние о при­сво­е­нии гри­фа сек­рет­но­сти мате­ри­а­лам наше­го уго­лов­но­го дела на весь пери­од след­ствия. Дан­ное поста­нов­ле­ние неза­кон­но и под­ле­жит отмене по сле­ду­ю­щим причинам:

Во-пер­вых, “повы­шен­ная обще­ствен­ная опас­ность”, “пре­ступ­ле­ния про­тив кон­сти­ту­ци­он­но­го строя и без­опас­но­сти и госу­дар­ства”, не явля­ют­ся осно­ва­ни­я­ми для засекречивания;

Во-вто­рых, под­го­тов­ка к мас­со­вым бес­по­ряд­кам (в чем нас обви­ня­ют) – отно­сит­ся к пре­ступ­ле­ни­ям про­тив обще­ствен­но­го поряд­ка, но не про­тив основ кон­сти­ту­ци­он­но­го строя;

В-тре­тьих, закон КР “о защи­те госу­дар­ствен­ных сек­ре­тов” опре­де­ля­ет поря­док утвер­жде­ния переч­ня све­де­ний, состав­ля­ю­щих госу­дар­ствен­ную тай­ну, и поря­док уста­нов­ле­ния сте­пе­ни сек­рет­но­сти све­де­ний. До сего­дняш­не­го дня мы не зна­ем, какие све­де­ния были при­об­ще­ны к мате­ри­а­лам уго­лов­но­го дела и как они попа­ли к нам. В поста­нов­ле­нии не ука­за­но, что за све­де­ния и поче­му они долж­ны быть засек­ре­че­ны. Если тако­вые име­ют­ся, след­ствие может запе­ча­тать дан­ный доку­мент в кон­верт со ста­ту­сом “сек­рет­но”. Зачем след­ствию при­сва­и­вать все­му уго­лов­но­му делу гриф сек­рет­но­сти? Чтоб широ­кая обще­ствен­ность не виде­ла это­го позо­ра, что­бы сво­бод­ные СМИ не осве­ща­ли это­го позо­ра правоохранителей;

В-чет­вер­тых, Кон­сти­ту­ция КР каж­до­му гаран­ти­ру­ет судеб­ную защи­ту его прав и сво­бод, пра­во на полу­че­ние ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной юри­ди­че­ской помо­щи выте­ка­ет из пра­ва на судеб­ную защи­ту, что пред­по­ла­га­ет уча­стие защит­ни­ка и полу­че­ние им досту­па к мате­ри­а­лам уго­лов­но­го дела. К сожа­ле­нию, не мы – обви­ня­е­мые, ни наши защит­ни­ки, не име­ют досту­па к мате­ри­а­лам полу­чен­ных экс­пер­тиз и след­ствен­ных действий.

— Вы, как пра­во­за­щит­ни­ца, как оха­рак­те­ри­зу­е­те усло­вия содер­жа­ния в СИЗО?

— Мы в основ­ном мони­то­ри­ли судеб­ные засе­да­ния и рабо­ту судов, а рабо­та закры­тых учре­жде­ний мони­то­рит­ся толь­ко неза­ви­си­мы­ми инсти­ту­та­ми Омбуд­сме­на и НЦПП (Наци­о­наль­ный центр пре­ду­пре­жде­ния пыток), поэто­му это для меня это пер­вый опыт мони­то­рин­га. Хочет­ся отме­тить, что заклю­чен­ные под стра­жу име­ют пра­во на сви­да­ние с близ­ки­ми и пра­во на теле­фон­ные раз­го­во­ры. Но, соглас­но пра­ви­лам внут­рен­не­го рас­по­ряд­ка след­ствен­ных изо­ля­то­ров, где мы уже 4 меся­ца нахо­дим­ся, это пра­во долж­но быть согла­со­ва­но с орга­ном, в про­из­вод­стве кото­ро­го нахо­дит­ся уго­лов­ное дело. Так как наше дело уже 5 меся­цев на след­ствии, с согла­со­ва­ния (глав­но­го) руко­во­ди­те­ля след­ствен­ной груп­пы, нам отка­зы­ва­ют в пра­ве на сви­да­ния и теле­фон­ные раз­го­во­ры с пре­ста­ре­лы­ми роди­те­ля­ми и несо­вер­шен­но­лет­ни­ми детьми. Не иметь воз­мож­но­сти свя­зы­вать­ся с близ­ки­ми – это пытки.

Меди­цин­ское обслу­жи­ва­ние и пита­ние у меня не вызы­ва­ет вопросов.

— Что Вы поня­ли, нахо­дясь столь­ко вре­ме­ни в СИЗО?

— Пони­ма­ние того, что на воле мы мог­ли бы мно­го полез­но­го делать, а мы тут на госу­дар­ствен­ной шее уве­ли­чи­ва­ем рас­хо­ды государства.

— Жен­щи­ны, кото­рые в вами сидят, кто они? Нару­ше­ны ли их права?

— В СИЗО оче­вид­ны­ми пока­за­лись две про­бле­мы. Пер­вая — лише­ние сво­бо­ды ста­ло инстру­мен­том воз­вра­та дол­га, граж­дан­ско-пра­во­вые отно­ше­ния уме­ло пере­кла­ды­ва­ют в уго­лов­ное и воз­вра­ща­ют дол­ги. Рас­смат­ри­ва­ют уго­лов­ное дело при нали­чии судеб­но­го реше­ния, выне­сен­но­го по это­му же фак­ту граж­дан­ской кол­ле­ги­ей, хотя Кон­сти­ту­ция КР ст. 59 гаран­ти­ру­ет “никто не может быть лишен сво­бо­ды на том осно­ва­нии, что он не в состо­я­нии выпол­нить какое-либо граж­дан­ско-пра­во­вое обязательство”.

Вто­рая про­бле­ма — очень мно­го моло­де­жи, кото­рую обви­ня­ют в рас­про­стра­не­нии нар­ко­ти­ков. По этой кате­го­рии нет гра­да­ции по тяже­сти и уча­стию в совер­ше­нии пре­ступ­ле­ния. Дев­чон­ки в основ­ном со сво­и­ми пар­ня­ми попа­да­ют в СИЗО и след­ствие не замо­ра­чи­ва­ет­ся выяв­ле­ни­ем роли каж­до­го участ­ни­ка: “Вы были вме­сте на момент пре­ступ­ле­ния, зна­чит вы орга­ни­зо­ван­ная груп­па!” И вто­рое, поче­му не ведет­ся учет и реги­стра­ция с целью пре­ду­пре­жде­ния, если пер­вый раз, штра­фо­ва­ния, если повтор­но и толь­ко с тре­тье­го раза обви­нять моло­до­го человека/девушку и лишать свободы.

Сей­час широ­ко рас­про­стра­нен метод вер­бо­ва­ния рас­про­стра­ни­те­лей нар­ко­ти­ков через Теле­грамм-кана­лы и 18-19-лет­ние пар­ни и девуш­ки уве­ли­чи­ва­ют коли­че­ство тюрем­но­го населения.

— Как изме­ни­лось ваше вос­при­я­тие мира после той неспра­вед­ли­во­сти, с кото­рой вы столкнулись?

— Я пони­ма­ла, что путь поли­ти­ка лежит через тюрь­му, но не дума­ла, что мож­но раз­дуть уго­лов­ное дело на ров­ном месте. Сам Садыр Жапа­ров, после того, как его сто­рон­ни­ки взя­ли в залож­ни­ки госу­дар­ствен­но­го чинов­ни­ка и после орга­ни­зо­ван­но­го митин­га пошли на Белый дом, через уста­нов­лен­ный забор, гово­рил, что его дело поли­ти­зи­ро­ва­но, что с его сто­ро­ны не было совер­ше­но про­ти­во­прав­ных дей­ствий. Мы же обви­ня­ем­ся в попыт­ке захва­та вла­сти, и, соглас­но поли­то­ло­го-линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зе, най­де­ны при­зы­вы к митин­гу и выска­зы­ва­ния, нано­ся­щие урон репу­та­ции вла­сти.  Митин­ги раз­ре­ше­ны Кон­сти­ту­ци­ей КР (ст.39), а честь и досто­ин­ство мож­но в граж­дан­ском судо­про­из­вод­стве рассмотреть.

— Как для себя вы объ­яс­ня­е­те лише­ние вас сво­бо­ды на столь дол­гий срок?

— Власть дума­ет, что “пока­за­тель­ная пор­ка” при­ве­дет к умень­ше­нию кри­ти­ки вла­сти. Всем рот заткнуть невоз­мож­но. Закры­ва­ют одних, появ­ля­ют­ся дру­гие. Свя­то место пусто не бывает!

На фото: Рита Кара­сар­то­ва с цве­та­ми пар­тии «Рефор­ма» — крас­ным и синим

— Это оче­вид­но, что и уго­лов­ное дело, и арест, и обыс­ки, и содер­жа­ние в СИЗО – всё это неза­кон­но. Поче­му власть пошла на такие бес­пре­це­дент­ные нарушения?

— Вопрос пере­да­чи Кем­пир-Абад­ско­го водо­хра­ни­ли­ща был для нынеш­ней вла­сти очень важ­ным. Поэто­му они пошли на обман, под­лог, попу­лист­ские выска­зы­ва­ния и мас­со­вые аресты.

В апре­ле 2021 года Камчы­бек Таши­ев встре­чал­ся с жите­ля­ми Ала-букин­ско­го рай­о­на, гово­рил, что зем­ля наша и нико­му её пере­да­вать не будут. Уже на сле­ду­ю­щий год начи­на­ют пере­во­дить стрел­ки на совет­ское руко­вод­ство (1965 год). Тогда полу­ча­ет­ся, что в 2022 году Кыр­гыз­стан отдал узбек­скую зем­лю Узбе­ки­ста­ну. Дово­ды вла­сти смеш­ны. В любом слу­чае исто­рия запом­нит, как Кыр­гыз­стан лишил­ся поряд­ка 5000 га полив­ной, стра­те­ги­че­ски важ­ной земли.

— Являл­ся ли Коми­тет по защи­те К-Аба­да реаль­ной угро­зой суще­ству­ю­ще­му режиму?

— 22 октяб­ря собра­лись все, кто пони­мал суть вопро­са это­го “обме­на” земель. Но на встре­чу в кафе так­же при­шли те, кто хотел разо­брать­ся в этом. Угро­за была лишь в том, что­бы депу­та­ты ЖК просну­лись и вник­ли в какую афе­ру их вовле­ка­ют. Поэто­му у вла­сти не было дру­го­го выхо­да – толь­ко арест всех явив­ших­ся на встре­чу и тех, кто начал нас актив­но под­дер­жи­вать в соци­аль­ных сетях.

— Вы, как пра­во­за­щит­ни­ца участ­во­ва­ли во мно­гих обще­ствен­ных орга­ни­за­ци­ях по рефор­мам судеб­ной и пра­во­охра­ни­тель­ной систе­мы. Как вы дума­е­те, хоть какие-то рефор­мы при­нес­ли свои плоды?

— Любые рефор­мы реа­ли­зу­ют­ся в ответ на над­строй­ку, а фун­да­мен­том явля­ет­ся Кон­сти­ту­ция, где опре­де­ле­ны пол­но­мо­чия вет­вей вла­сти, фор­ма прав­ле­ния, пра­ва и сво­бо­ды граж­дан. В 2010 году мы нача­ли стро­ить пар­ла­мент­скую рес­пуб­ли­ку, но в 2016 году в Кон­сти­ту­цию были вне­се­ны изме­не­ния, кото­рые све­ли на нет ран­ние ини­ци­а­ти­вы. Все вет­ви вла­сти были под­ве­де­ны под ГКНБ (след­ствие по долж­ност­ным пре­ступ­ле­ни­ям пере­да­ли ГКНБ), а ГКНБ под­чи­нил­ся президенту.

Так, к 2020 году воз­врат к пре­зи­дент­ской фор­ме прав­ле­ния ста­ло логи­че­ским завер­ше­ни­ем ран­них неза­кон­ных ини­ци­а­тив. Теперь над­строй­ку долж­на выстра­и­вать нынеш­няя власть. То есть под­во­дить зако­но­да­тель­ство в соот­вет­ствие с дей­ству­ю­щей Конституцией.

— Пре­зи­дент неод­но­крат­но гово­рит о том, что надо быть мило­серд­ны­ми, но до сих пор вас не выпус­ка­ет. Вы вери­те его сло­вам? Поче­му вас не отпус­ка­ют, есть причина?

— Я, если чест­но, не пони­маю его умо­за­клю­че­ний. Если гово­ришь – делай, не дела­ешь – не гово­ри. Я точ­но знаю, что в наших дей­стви­ях нет про­ти­во­за­кон­но­го и спе­ку­ля­ции вокруг осво­бож­де­ния жен­щин, не дела­ют чести выс­ше­му руко­вод­ству. Он наобо­рот дол­жен был обес­пе­чить откры­тость, что­бы все виде­ли, какое неза­кон­ное дей­ствие было нами совер­ше­но. Пер­со­наль­но пока­зать вину каж­до­го, транс­ли­ро­вать судеб­ные про­цес­сы по ТВ. Толь­ко тогда народ нач­нет дове­рять вла­стям, узна­ет, какие дей­ствия могут при­ве­сти к поте­ре сво­бо­ды. Наши сло­ва под­креп­ле­ны логи­кой, поэто­му наши­ми уста­ми народ узна­ет, что король-то “голый”! Он хочет всем закрыть рот, а это невозможно!

— Поче­му обще­ство мол­чит, хотя видит какое без­за­ко­ние тво­рит власть?

— Есть такое выра­же­ние, что без­гра­нич­но мож­но пра­вить, сни­жая уро­вень обра­зо­ва­ния и дохо­дов насе­ле­ния. Люди дума­ют, что это их не кос­нет­ся. А если кос­ну­лось, то это не власть вино­ва­та, а её окру­же­ние и т.д. С повы­ше­ни­ем уров­ня обра­зо­ва­ния (здесь не про дипло­мы), когда граж­дане могут читать и пони­мать, срав­ни­вать, делать умо­за­клю­че­ния и плюс, если у них есть источ­ник дохо­да, не свя­зан­ный с госу­дар­ствен­ным бюд­же­том (пре­сло­ву­тый сред­ний класс), тогда мы можем наде­ять­ся, что обще­ствен­ность будет креп­нуть и тре­бо­вать от вла­стей каче­ства госу­дар­ствен­ных услуг и это при­ве­дет к раз­ви­тию стра­ны. Толь­ко граж­дане сво­им голо­сом могут под­толк­нуть власть к укреп­ле­нию и развитию.

— Поче­му мол­чат политики?

— Поли­ти­ка в Кыр­гыз­стане све­де­на к покуп­ке голо­сов на выбо­рах, поэто­му, чем про­дви­гать закон­ное и быть аре­сто­ван­ным, они зара­ба­ты­ва­ют день­ги и гото­вят­ся к сле­ду­ю­щим выборам.

— Над неза­ви­си­мы­ми СМИ сего­дня зане­сен меч в Кыр­гыз­стане – вла­сти гро­зят­ся закрыть “Азаттык”. Как вы дума­е­те, мы можем пой­ти по пути Туркменистана?

— В этом году в мар­те испол­ня­ет­ся 70 лет Азатты­ку. У нас сво­бод­ные СМИ все­гда нахо­дят­ся под дав­ле­ни­ем вла­сти. От это­го они толь­ко креп­нут. Закро­ют офи­ци­аль­ные СМИ, появят­ся силь­ные бло­ге­ры. Будут сажать тех, кто пишет под сво­им име­нем? – появят­ся новые фейк акка­ун­ты. Турк­ме­ни­ста­ном мы не ста­нем, но сво­бо­ды сво­ра­чи­ва­ют­ся, к сожа­ле­нию. А ведь сво­бо­да – осно­во­по­ла­га­ю­щее усло­вие для развития.

— Вы столк­ну­лись с насто­я­щим судеб­ным бес­пре­де­лом, когда ваши судьи тво­рят без­за­ко­ние. Поте­ря­ли ли вы веру и надеж­ду в справедливость?

— Если изу­чить как раз­ви­ва­лись дру­гие стра­ны и что тол­ка­ет стра­ну в пучи­ну без­за­ко­ния, то ста­но­вит­ся понят­ным, что каж­дая ини­ци­а­ти­ва вла­стей долж­на при­ве­сти к чему-то, и это оче­вид­но. Все ини­ци­а­ти­вы дей­ству­ю­щей вла­сти были направ­ле­ны на уси­ле­ние дей­ству­ю­щей вла­сти: “Пусть за всё отве­ча­ет один чело­век”. Это уто­пи­че­ская надеж­да наро­да. Суды, выпол­ня­ю­щие функ­цию нота­ри­уса пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов – при­ве­дут к эска­ла­ции народ­но­го недо­воль­ства. Веру и надеж­ду терять не могу, толь­ко извле­каю уро­ки и очень хочу про­све­щать мой народ. Верю в то, что толь­ко силь­ное граж­дан­ское обще­ство может толк­нуть власть к пози­тив­ным переменам.

— Как ваши род­ные пере­но­сят раз­лу­ку с вами?

— Когда встре­ча­ем­ся в суде дер­жим­ся молод­цом. Млад­ший сын-школь­ник не хотел видеть меня за решет­кой, пере­бо­рол свой страх и вошел в зал судеб­но­го засе­да­ния. Дети и роди­те­ли (мама) дают мне энер­гию и силы стой­ко прой­ти этот путь. Маме слож­нее объ­яс­нить, но она у меня силь­ная и дове­ря­ет Все­лен­ной, Богу. Род­ные очень хотят видеть освобождение.

— Сего­дня мно­го разо­ча­ро­вав­ших­ся в буду­щем Кыр­гыз­ста­на. А у вас ещё оста­лась вера в свет­лое буду­щее нашей страны?

— У меня нет и мыс­ли уез­жать. Знаю, что пере­ме­ны дви­га­ют лич­но­сти, что в борь­бе зака­ля­ет­ся сталь. Нам надо прой­ти свой путь к истин­ной неза­ви­си­мо­сти и обес­пе­чить раз­ви­тие страны.

Но дети всё чаще обсуж­да­ют вопрос мигра­ции. Очень обид­но за стра­ну, за упу­щен­ные воз­мож­но­сти. Но опус­кать руки нельзя.

— Что вы посо­ве­ту­е­те кыр­гыз­стан­цам, мол­чать в тря­поч­ку, что­бы не попасть в тюрь­му или откры­то кри­ти­ко­вать власть?

— Что дви­жет чело­ве­ком? Меч­та или страх? Если у нас есть меч­та, то стра­хи мож­но пре­одо­леть. Место рабо­ты, зара­бот­ная пла­та, ува­же­ние в обще­стве, биз­нес, рабо­та детей, близ­ких, воз­мож­но­сти – что ещё мы боим­ся поте­рять? Если ты не улуч­шил свою стра­ну, свое здра­во­охра­не­ние – ты полу­чишь по заслу­гам, когда забо­ле­ешь. Не внес новое в систе­му обра­зо­ва­ния – твои дети, вну­ки ста­нут жерт­ва­ми создан­ной тобой систе­мы. Гно­бишь сво­бод­ные СМИ? Наста­нет день, когда твою боль никто не услы­шит. Про мили­цию, суды, про­ку­ра­ту­ру вооб­ще мол­чу. Буме­ранг есть, он рабо­та­ет. Сове­тую кыр­гыз­стан­цам стре­мит­ся к сво­бо­де: сво­бод­но мыс­лить, гово­рить, пере­ме­щать­ся, стро­ить биз­нес и не боять­ся, что у вас его отни­мут. Про­мол­чи­те вы сего­дня – зав­тра будут все мол­чать, когда при­дут за вами.

Интер­вью под­го­то­ви­ла Лей­ла Саралаева