Под­пис­ка о нераз­гла­ше­нии. Как сле­до­ва­те­ли нару­ша­ют пра­ва кыргызстанцев

Юри­сты Инсти­ту­та Медиа Поли­си про­сят при­знать анти­кон­сти­ту­ци­он­ной нор­му Уго­лов­но-про­цес­су­аль­но­го кодек­са о под­пис­ке о нераз­гла­ше­нии след­ствен­ных дей­ствий. Хода­тай­ство направ­ле­но в Кон­сти­ту­ци­он­ный суд.

Акмат Ала­гу­шев и Нур­бек Сыды­ков гово­рят о недо­пу­сти­мо­сти подоб­ных дей­ствий со сто­ро­ны сле­до­ва­те­лей. По их мне­нию, сле­до­ва­те­ли и про­ку­ро­ры долж­ны объ­яс­нять любо­му про­цес­су­аль­но­му лицу, поче­му берут с него под­пис­ку. Одна­ко на прак­ти­ке это­го не дела­ет­ся лишь пото­му, что зако­но­да­тель не счел нуж­ным про­пи­сать эту норму.

24​.kg реши­ло выяс­нить, чем юри­сты обос­но­ва­ли протест.

Что нель­зя разглашать

Ста­тья 167 УПК гла­сит: дан­ные, полу­чен­ные в ходе след­ствия по уго­лов­но­му делу, не под­ле­жат разглашению.

Сле­до­ва­тель, про­ку­рор пре­ду­пре­жда­ют сви­де­те­ля, потер­пев­ше­го, адво­ка­та, экс­пер­та, спе­ци­а­ли­ста, пере­вод­чи­ка и дру­гих лиц, при­сут­ству­ю­щих при про­из­вод­стве след­ствен­ных дей­ствий, о недо­пу­сти­мо­сти раз­гла­ше­ния дан­ных след­ствия и впра­ве отобрать у них под­пис­ку с пре­ду­пре­жде­ни­ем об ответ­ствен­но­сти в соот­вет­ствии с Уго­лов­ным кодексом.

Цита­та из ста­тьи УПК

Полу­ча­ет­ся, что сле­до­ва­тель име­ет пра­во пре­ду­пре­ждать всех фигу­ран­тов, кото­рые так или ина­че про­хо­дят по уго­лов­но­му делу о том, что они не долж­ны раз­гла­шать инфор­ма­цию, полу­чен­ную во вре­мя следствия.

По мне­нию юри­стов Инсти­ту­та Медиа Поли­си, это огра­ни­че­ние прав необос­но­ван­но. Оно про­ти­во­ре­чит меж­ду­на­род­ным обя­за­тель­ствам и Конституции.

К при­ме­ру, Кыр­гыз­стан рати­фи­ци­ро­вал Меж­ду­на­род­ный пакт о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах два­жды — сна­ча­ла как Кир­гиз­ская ССР, затем после обре­те­ния неза­ви­си­мо­сти — в 1994 году.

В хода­тай­стве юри­стов ука­за­но, что ста­тья 167 УПК не отве­ча­ет дан­ным нор­мам меж­ду­на­род­но­го доку­мен­та, пото­му что ее фор­му­ли­ров­ка раз­ре­ша­ет во всех слу­ча­ях огра­ни­чи­вать пра­ва на сво­бо­ду выра­же­ния мнения.

По сло­вам юри­ста Нур­бе­ка Сыды­ко­ва, сей­час пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны зло­упо­треб­ля­ют этой нор­мой зако­на и пре­ду­пре­жда­ют об уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти по делам, где нет необ­хо­ди­мо­сти под­пис­ки о неразглашении.

Адво­кат Акмат Ала­гу­шев отме­ча­ет, что в законе сле­ду­ет про­пи­сать поня­тие «нераз­гла­ше­ние дан­ных, полу­чен­ных в ходе следствия».

«Сей­час нор­ма УПК дает широ­кое пра­во сле­до­ва­те­лям брать под­пис­ку о нераз­гла­ше­нии без вся­ких обос­но­ва­ний. Они поль­зу­ют­ся этим исклю­чи­тель­ным пра­вом. Нуж­но, что­бы сле­до­ва­тель объ­яс­нял, поче­му он берет такую под­пис­ку», — ска­зал он.

Напри­мер, если по уго­лов­но­му делу про­во­дит­ся очная став­ка, сле­до­ва­тель дол­жен ука­зать, что он берет под­пис­ку о нераз­гла­ше­нии в свя­зи с тем, что сви­де­тель или кто-то дру­гой может полу­чить опре­де­лен­ные сведения.

Акмат Ала­гу­шев

Нера­вен­ство сторон

Акмат Ала­гу­шев отме­ча­ет, что сле­до­ва­те­ли берут под­пис­ку о нераз­гла­ше­нии не толь­ко с экс­пер­тов или потер­пев­ших, но и с адво­ка­тов, что тоже недопустимо.

Адво­кат Сер­гей Сле­са­рев согла­сил­ся с кол­ле­гой. По его сло­вам, нор­ма ста­тьи 167 УПК созда­ет нера­вен­ство защи­ты и обвинения.

«Гово­ря об уго­лов­но-про­цес­су­аль­ном зако­но­да­тель­стве, мож­но ска­зать, что у нас в стране защи­та и обви­не­ние не име­ют рав­ных прав. То есть та же нор­ма под­пис­ки о нераз­гла­ше­нии дает пра­ва обви­не­нию и отби­ра­ет пра­ва у защи­ты. Сто­ит отме­тить, что защи­та име­ет пра­во огла­шать все, что не явля­ет­ся госу­дар­ствен­ным сек­ре­том», — ска­зал Сер­гей Слесарев.

Юрист отме­ча­ет, что нор­ма нера­вен­ства прав защи­ты и обви­не­ния долж­на быть исключена.

Сер­гей Сле­са­рев пояс­нил, что, к при­ме­ру, сви­де­тель име­ет пра­во на защит­ни­ка, а так­же име­ет пра­во защи­щать­ся. Если он дает опре­де­лен­ные пока­за­ния во вре­мя след­ствия и они могут навре­дить ему, в таком слу­чае он впра­ве не раз­гла­шать их. Одна­ко огра­ни­че­ний быть не должно.

Нель­зя уже зара­нее счи­тать про­цес­су­аль­ных лиц непо­ря­доч­ны­ми. Есть пра­во на инфор­ма­цию и вла­де­ние инфор­ма­ци­ей. Если она не вре­дит чело­ве­ку, он впра­ве раз­гла­шать ее.

Сер­гей Слесарев

Как нару­ша­ют­ся права

Нур­бек Сыды­ков объ­яс­нил, что ста­тья 167 УПК предо­став­ля­ет сле­до­ва­те­лю ничем не огра­ни­чен­ное пра­во взять у любо­го лица, в том чис­ле у сви­де­те­ля, адво­ка­та, обви­ня­е­мо­го, потер­пев­ше­го, экс­пер­та под­пис­ку о неразглашении.

Этим пра­вом, по мне­нию юри­ста, сле­до­ва­те­ли нача­ли злоупотреблять.

«В УПК нет нор­мы, когда сле­до­ва­тель может реа­ли­зо­вать это пра­во. Он может взять под­пис­ку о нераз­гла­ше­нии в любое вре­мя, при любых усло­ви­ях по сво­е­му усмот­ре­нию, в том чис­ле и у адво­ка­та. Сле­до­ва­тель может взять эту под­пис­ку, даже если в ней нет необ­хо­ди­мо­сти. В таком слу­чае адво­кат не может в пол­ной мере защи­щать сво­е­го кли­ен­та», — гово­рит Нур­бек Сыдыков.

Из-за под­пис­ки о нераз­гла­ше­нии адво­кат не может посо­ве­то­вать­ся со сво­и­ми кол­ле­га­ми, напи­сать запрос экс­пер­ту, ссы­ла­ясь на дан­ные того же следствия.

Нур­бек Сыдыков

По его сло­вам, в этих слу­ча­ях нару­ша­ет­ся пра­во на досу­деб­ную защи­ту — адво­кат не может в пол­ной мере реа­ли­зо­вать все свои полномочия.

«Защит­ник про­сто свя­зан обя­за­тель­ства­ми этой под­пис­ки о нераз­гла­ше­нии. Этот же доку­мент под­пи­сы­ва­ют и сви­де­те­ли. Когда след­ствен­ные орга­ны или потер­пев­шие дают пресс-кон­фе­рен­цию, сви­де­тель или дру­гое про­цес­су­аль­ное лицо по уго­лов­но­му делу тоже не могут дать рас­ши­рен­ную инфор­ма­цию», — пояс­нил Нур­бек Сыдыков.

По зако­ну под­пис­ку о нераз­гла­ше­нии све­де­ний, полу­чен­ных в ходе след­ствия, мож­но обжа­ло­вать. Одна­ко все упи­ра­ет­ся в то, что в УПК нет огра­ни­че­ний того, в каких слу­ча­ях и при каких усло­ви­ях сле­до­ва­тель дол­жен брать эту под­пис­ку. Из-за это­го, по сло­вам экс­пер­тов, судьи часто отка­зы­ва­ют в удо­вле­тво­ре­нии хода­тай­ства защитников.

Как нару­ша­ют­ся пра­ва журналистов

За послед­ние несколь­ко лет уча­сти­лись при­ме­ры, когда пред­ста­ви­те­лей СМИ вызы­ва­ют на допрос. В боль­шин­стве сво­ем они про­хо­дят сви­де­те­ля­ми по уго­лов­ным делам. У них, как и дру­гих кыгыз­стан­цев, берут под­пис­ку о неразглашении.

Доку­мент о нераз­гла­ше­нии дан­ных, полу­чен­ных в ходе след­ствия, под­пи­са­ли, напри­мер, сотруд­ни­ки редак­ции Kaktus​.media.

В фев­ра­ле Ген­про­ку­ра­ту­ра воз­бу­ди­ла уго­лов­ное дело по ста­тье «Про­па­ган­да вой­ны, то есть рас­про­стра­не­ние в любой фор­ме взгля­дов, идей или при­зы­вов с целью вызвать агрес­сию одной стра­ны про­тив дру­гой или раз­вя­зы­ва­ния воен­но­го кон­флик­та» УК КР.

Речь шла о том, что сайт опуб­ли­ко­вал новость о воору­жен­ном кон­флик­те в при­гра­нич­ной зоне. В ста­тье, по вер­сии след­ствия, содер­жа­лась недо­сто­вер­ная инфор­ма­ция о том, что воен­но­слу­жа­щие Кыр­гыз­ста­на пер­вы­ми нача­ли стре­лять, тем самым спро­во­ци­ро­ва­ли Таджикистан.

Вес­ной уго­лов­ное дело было пре­кра­ще­но за отсут­стви­ем соста­ва преступления.

Во вре­мя пан­де­мии коро­на­ви­ру­са под­пис­ку о нераз­гла­ше­нии взя­ли с жур­на­ли­ста Мара­та Ура­ли­е­ва. 4 июля 2020 года он сни­мал репор­таж о том, что в Кара-Суй­ском рай­оне, несмот­ря на запрет, про­во­дят свадьбу.

После репор­та­жа мили­ция воз­бу­ди­ла досу­деб­ное про­из­вод­ство. Жур­на­ли­ста вызы­ва­ли на допрос в мест­ное отде­ле­ние милиции.

Марат Ура­ли­ев не смог сооб­щить кол­ле­гам подроб­но­сти из-за под­пис­ки о нераз­гла­ше­нии све­де­ний, полу­чен­ных в ходе следствия.

В ито­ге кафе оштра­фо­ва­ли за несо­блю­де­ние сани­тар­ных норм.

В мае 2021 года сле­до­ва­те­ли УВД Ала­медин­ско­го рай­о­на допро­си­ли жур­на­ли­ста теле­ка­на­ла «Апрель» Кана­та Каниметова.

Допрос касал­ся пуб­ли­ка­ции его поста в соц­се­ти. Жур­на­лист напом­нил, что его кон­сти­ту­ци­он­ные пра­ва вклю­ча­ют пра­во на сво­бо­ду выра­же­ния сво­е­го мне­ния и сво­бо­ду слова.

Когда дозна­ва­тель попро­сил жур­на­ли­ста под­пи­сать под­пис­ку о нераз­гла­ше­нии дан­ных досу­деб­но­го про­из­вод­ства, тот отказался.

В ста­тье 23 Кон­сти­ту­ции ука­зы­ва­ет­ся: пра­ва и сво­бо­ды чело­ве­ка неот­чуж­да­е­мы и при­над­ле­жат каж­до­му от рож­де­ния. Они при­зна­ют­ся в каче­стве абсо­лют­ных, неот­чуж­да­е­мых и защи­ща­е­мых зако­ном и судом от пося­га­тельств со сто­ро­ны кого бы то ни было.

По мне­нию экс­пер­тов, оспа­ри­ва­е­мая ими нор­ма УПК про­ти­во­ре­чит Основ­но­му закону.

Юри­сты Инсти­ту­та Медиа Поли­си про­сят про­ве­рить кон­сти­ту­ци­он­ность нор­мы. Нур­бек Сыды­ков отме­тил, что их пози­цию частич­но под­дер­жи­ва­ют Минюст и Вер­хов­ный суд. Они счи­та­ют, что в ста­тье по под­пис­ке о нераз­гла­ше­нии след­ствен­ных дан­ных име­ет­ся пра­во­вая неопределенность.

Про­ку­ра­ту­ра, МВД и ГКНБ, напро­тив, счи­та­ют, что дово­ды пред­ста­ви­те­лей Инсти­ту­та Медиа Поли­си необос­но­ван­ны. Пра­во­охра­ни­те­ли и над­зор­ный орган ука­зы­ва­ют на то, что тай­ну след­ствия нель­зя нару­шать. Ведом­ства пояс­ня­ют, что отме­на под­пис­ки о нераз­гла­ше­нии может ослож­нить про­из­вод­ство по уго­лов­но­му делу, нару­шить тай­ну след­ствия, рас­крыть пер­со­наль­ные дан­ные и бан­ков­скую тай­ну. При этом сле­до­ва­те­ли при отбо­ре под­пис­ки не ука­зы­ва­ют эти обстоятельства.