Адми­ни­стра­ция пре­зи­ден­та ини­ци­и­ру­ет лише­ние про­ку­ра­ту­ры функ­ций следствия

Соглас­но про­ек­ту пол­но­мо­чия по про­ве­де­нию след­ствия пред­ла­га­ет­ся пере­дать Госу­дар­ствен­но­му коми­те­ту наци­о­наль­ной без­опас­но­сти (ГКНБ) Кыр­гыз­ста­на и Мини­стер­ству внут­рен­них дел (МВД) республики.

По сло­вам авто­ров попра­вок, эти изме­не­ния были раз­ра­бо­та­ны «в целях предот­вра­ще­ния кор­руп­ци­он­ных про­яв­ле­ний и кон­флик­та инте­ре­сов при про­ве­де­нии досу­деб­но­го про­из­вод­ства орга­на­ми про­ку­ра­ту­ры, обес­пе­че­ния прин­ци­па сдер­жек и про­ти­во­ве­сов в систе­ме пра­во­охра­ни­тель­ных органов».

Но сре­ди обще­ствен­но­сти выска­зы­ва­ют­ся мне­ния, что про­ект повле­чет уси­ле­ние ГКНБ, кото­рое полу­ча­ет слиш­ком мно­го прав. Поэто­му отдель­ные юри­сты пред­ла­га­ют создать отдель­ный след­ствен­ный орган, кото­рый не будет зави­сеть от каких-либо сило­вых структур.

Пояс­не­ние адми­ни­стра­ции президента

В адми­ни­стра­ции гла­вы госу­дар­ства под­чер­ки­ва­ют, что «дан­ные пред­ло­же­ния осно­вы­ва­ют­ся в первую оче­редь на систе­ме сдер­жек и про­ти­во­ве­сов, а так­же исхо­дят из опы­та сле­до­ва­те­лей орга­нов внут­рен­них дел в рас­сле­до­ва­нии раз­но­го рода преступлений».

«Соглас­но дей­ству­ю­ще­му зако­но­да­тель­ству орга­ны про­ку­ра­ту­ры сами про­во­дят досу­деб­ное про­из­вод­ство, то есть след­ствие, и сами же осу­ществ­ля­ют над­зор за соблю­де­ни­ем закон­но­сти при осу­ществ­ле­нии след­ствия орга­на­ми про­ку­ра­ту­ры. Таким обра­зом, откры­ва­ет­ся воз­мож­ность для кор­руп­ци­он­ных про­яв­ле­ний и кон­флик­та инте­ре­сов, ослаб­ляя уси­лия госу­дар­ства по борь­бе с пре­ступ­но­стью и кор­руп­ци­ей… Выве­де­ние из орга­нов про­ку­ра­ту­ры след­ствен­ных функ­ций послу­жит инстру­мен­том для кон­со­ли­да­ции поля дея­тель­но­сти про­ку­ра­ту­ры при осу­ществ­ле­нии над­зо­ра за точ­ным и еди­но­об­раз­ным испол­не­ни­ем зако­нов и иных нор­ма­тив­ных пра­во­вых актов КР, и явля­ет­ся одним из шагов, направ­лен­ных на вос­ста­нов­ле­ние авто­ри­те­та зако­на и воз­вра­ще­ние дове­рия граж­дан к инсти­ту­там вла­сти», − гово­рит­ся в справ­ке-обос­но­ва­нии к проекту.

При этом сле­до­ва­те­лям воен­ной про­ку­ра­ту­ры остав­ля­ют пол­но­мо­чия вести след­ствие по уго­лов­ным делам, кото­рые были совер­ше­ны воен­но­слу­жа­щи­ми или при­зван­ны­ми на сбо­ры военнообязанными.

Пра­во­за­щит­ни­ца Ази­за Абди­ра­су­ло­ва счи­та­ет, что дан­ным зако­но­про­ек­том фак­ти­че­ски пред­ла­га­ет­ся наде­лить ГКНБ при­о­ри­тет­ны­ми полномочиями:

«Рань­ше у орга­нов про­ку­ра­ту­ры была функ­ция над­зо­ра. Они так­же мог­ли вме­шать­ся в опре­де­ле­ние меры пре­се­че­ния подо­зре­ва­е­мым по каким-либо делам. Но теперь это очень ослаб­лен­ная струк­ту­ра. Они теперь не могут даже осу­ществ­лять над­зор за след­стви­ем. Мы видим это на при­ме­ре про­во­ди­мо­го сей­час рас­сле­до­ва­ния по «Кем­пи­ра­бад­ско­му делу». Несмот­ря на то, что пол­но­мо­чия по опре­де­ле­нию меры пре­се­че­ния [задер­жан­ных] пере­шли к судам, сами види­те — послед­ние фак­ти­че­ски лишь рабо­та­ют в каче­стве сек­ре­та­рей. А все пра­ва теперь толь­ко у ГКНБ, кото­рый зани­ма­ет­ся не толь­ко сво­и­ми пря­мы­ми обя­зан­но­стя­ми, вро­де внут­рен­ней и внеш­ней раз­вед­ки, госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти, но так­же при­сво­ил функ­ции след­ствия, кон­тро­ли­руя мили­цию, суды, про­ку­ра­ту­ру. С пра­во­вой точ­ки зре­ния это очень опас­ный прецедент».

Напом­ним, функ­ции след­ствия про­ку­ра­ту­ре вер­ну­ли в 2021 году. И уже тогда выска­зы­ва­лась кри­ти­ка по это­му пово­ду. Про­тив­ни­ки ини­ци­а­ти­вы отме­ча­ли, что непра­виль­но, когда над­зор­ный орган сам рас­сле­ду­ет дело, а потом сам же высту­па­ет обви­ни­те­лем в суде.

«Сами рас­сле­ду­ют, сами и обвиняют»

Меж­ду тем ассо­ци­а­ция «Юри­сты Кыр­гыз­ста­на» при­вет­ству­ет эту ини­ци­а­ти­ву адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та. Член объ­еди­не­ния, юрист Эркин Садан­бе­ков в интер­вью «Азатты­ку» отме­тил следующее:

«Про­ку­ра­ту­ра – это госу­дар­ствен­ный орган, при­зван­ный осу­ществ­лять над­зор за соблю­де­ни­ем и обес­пе­че­ни­ем закон­но­сти. Он дол­жен кон­тро­ли­ро­вать соблю­де­ние зако­нов, защи­ща­ю­щих пра­ва и инте­ре­сы граж­дан, госу­дар­ства, орга­ни­за­ций и в целом обще­ствен­но­сти в борь­бе с пре­ступ­но­стью и кор­руп­ци­ей. Основ­ные ее обя­зан­ность заклю­ча­ет­ся имен­но в этом. А наде­ле­ние про­ку­ра­ту­ры пол­но­мо­чи­я­ми по веде­нию раз­лич­но­го рода рас­сле­до­ва­ний изна­чаль­но пред­став­ля­ло кон­фликт инте­ре­сов, так как фак­ти­че­ски это озна­ча­ло, что про­ку­ра­ту­ра сама воз­буж­да­ет уго­лов­ное дело, сама его рас­сле­ду­ет, а потом сама же высту­па­ет обви­ни­те­лем в суде. Поэто­му мы счи­та­ем вер­ным реше­ние о лик­ви­да­ции их пра­ва по веде­нию след­ствия с воз­вра­ще­ни­ем к преж­ним нормам».

При этом в ассо­ци­а­ции счи­та­ют, что необ­хо­ди­мо создать неза­ви­си­мый от пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов след­ствен­ный орган.

«Нам нуж­ная такая струк­ту­ра, кото­рая не будет под­чи­нять­ся ни одной сило­вой струк­ту­ре, рабо­тая по прин­ци­пу «еди­но­го окна». Это тре­бо­ва­ние вре­ме­ни. Все зна­ют, что на сего­дня след­ствие ста­ло «кар­ма­ном» соот­вет­ству­ю­щих отде­лов мили­ции и спец­служ­бы. А с появ­ле­ни­ем отдель­но­го след­ствен­но­го коми­те­та мож­но было бы пре­сечь кор­руп­цию в сило­вых ведом­ствах», − заклю­чил Эркин Саданбеков.

А вот депу­тат Жогор­ку Кене­ша Исхак Маса­ли­ев счи­та­ет невер­ным пол­но­стью отстра­нять орга­ны про­ку­ра­ту­ры от следствия:

«Мы долж­ны оста­вить за ними пра­во отстра­не­ния от долж­но­сти, пере­да­чи след­ствия из одно­го орга­на в дру­гой, над­зо­ра за рас­сле­ду­е­мы­ми уго­лов­ны­ми дела­ми и дачи реша­ю­ще­го заклю­че­ния. К при­ме­ру, Ген­про­ку­ра­ту­ра ранее воз­бу­ди­ла семь уго­лов­ных дел в отно­ше­нии Мини­стер­ства здра­во­охра­не­ния, а сле­до­ва­тель МВД их про­сто пре­кра­тил. И подоб­ные вещи будут про­ис­хо­дить и впредь».

«Как решит президент»

В Гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ре ини­ци­а­ти­ву адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та офи­ци­аль­но пока не ком­мен­ти­ру­ют. Но ранее, 11 апре­ля, в Жогор­ку Кене­ше, отве­чая на вопро­сы депу­та­та Жанар­бе­ка Ака­е­ва , гла­ва над­зор­но­го орга­на Кур­ман­кул Зулу­шев рас­ска­зал об этих планах:

«Про­во­дят­ся обсуж­де­ния забрать у Ген­про­ку­ра­ту­ры след­ствие и пере­дать двум пра­во­охра­ни­тель­ным орга­нам или создать отдель­ный след­ствен­ный депар­та­мент. Нам нуж­ны рефор­мы. В зави­си­мо­сти от того, какое реше­ние при­мет пре­зи­дент, будут пред­при­ни­мать­ся дей­ствия. Пока это обсуж­де­ния, офи­ци­аль­но инфор­ма­ция не рас­про­стра­ня­лась, поэто­му я не могу сооб­щить подробности».

В 2019 году в рам­ках судеб­но-пра­во­вой рефор­мы был обнов­лен Уго­лов­но-про­цес­су­аль­ный кодекс, в новой редак­ции кото­ро­го орга­ны про­ку­ра­ту­ры лиши­ли функ­ции про­ве­де­ния следствия.

Но при­шед­шее к вла­сти после октябрь­ских собы­тий 2020 года новое руко­вод­ство стра­ны внес­ло изме­не­ния в эти кодек­сы, и в 2021 году в Ген­про­ку­ра­ту­ре вновь появи­лось След­ствен­ное управление.