Глава МВД страны Жеральд Дарманен и его коллеги по другим министерствам присоединились к позиции премьера и разъяснили: речь действительно идет о крайних проявлениях любых религий, а не только ислама. Вот только во французских СМИ, несмотря ни на что, закону приписывают борьбу с исламским радикализмом, а не христианским. И на это есть основания.
Для начала стоит отметить, что Кастекс сам говорил об этом в интервью газете Le Monde. Премьер заявил, что враг республики — это «политическая идеология, которая называется радикальный ислам». По его мнению, законопроект поможет французским мусульманам «освободиться от тисков радикальных исламистов».
Кроме того, основные пункты программы действительно наводят на мысль о том, что власти республики решили бороться именно с исламом, хотя применить их можно не только к мусульманским радикалам. Так, проект предусматривает запрет на введение конфессиональных меню в столовых, наказание за принуждение к браку и повышенный контроль над общественными организациями — их смогут закрыть, если власти усмотрят в чем-то «нарушение принципов республики». За многоженство и вовсе будут лишать визы и высылать из страны.
Согласно проекту, власти смогут преследовать незарегистрированные учебные заведения, которые заподозрят в пропаганде радикального ислама, введут присягу о религиозном нейтралитете для госслужащих, запретят выдачу справок о девственности и раздельное посещение бассейнов мужчинами и женщинами
Проект также предусматривает тщательную проверку организаций, которые получают финансирование из-за границы: данные об иностранных пожертвованиях на сумму более 10 тысяч евро нужно включать в декларацию о доходах. Чтобы исключить опасность влияния извне, власти обратились к Французскому совету по делам мусульманского вероисповедания (CFCM) с предложением подписать хартию светских ценностей и создать Совет имамов, который должен будет проводить сертификацию религиозных деятелей. При этом CFCM, который должен на государственном уровне представлять исламские организации, так и не снискал поддержки верующих во Франции.
Основной упор, скорее всего, будет сделан на школьное образование. Об этом говорил французский президент Эммануэль Макрон еще в начале октября 2020-го. Он подчеркивал, что особое внимание планируется уделить школам: домашнее обучение будет под запретом для всех детей с трехлетнего возраста.
В последние годы (то есть еще до начала пандемии и перевода на удаленку) более 60 тысяч детей во Франции обучались дома. Теперь не посещать школу можно будет только по медицинским показаниям — таким образом дети должны интегрироваться в среду и перенять ценности республики. Впрочем, изучать арабский язык и культуру никто не запретит, но делать это рекомендуют вне школьной программы.
По некоторым данным, на совещаниях относительно законопроекта Макрон жестко настаивал на том, что мусульманское сообщество должно «покориться ценностям республики в своей вере». Участвовавшие в подготовке документа эксперты уверяют, что некоторые его положения пересмотрели в пользу более жестких мер.
Скрытая угроза
Одну из жестких мер, которую могут ввести в рамках закона, озвучил глава Минюста Эрик Дюпон-Моретти. Он рассказал, что разглашение персональной информации о людях, в том числе и в соцсетях, будет приравниваться к преступлению, если это приведет к нападению на них. С виду достаточно бессмысленный пункт на самом деле имеет больше отношения к радикалам, чем все остальное. С его помощью французские власти хотят предотвратить преступления, подобные тому, что произошло 16 октября в пригороде Парижа
По некоторым данным, на совещаниях относительно законопроекта Макрон жестко настаивал на том, что мусульманское сообщество должно «покориться ценностям республики в своей вере». Участвовавшие в подготовке документа эксперты уверяют, что некоторые его положения пересмотрели в пользу более жестких мер.
Скрытая угроза
Одну из жестких мер, которую могут ввести в рамках закона, озвучил глава Минюста Эрик Дюпон-Моретти. Он рассказал, что разглашение персональной информации о людях, в том числе и в соцсетях, будет приравниваться к преступлению, если это приведет к нападению на них. С виду достаточно бессмысленный пункт на самом деле имеет больше отношения к радикалам, чем все остальное. С его помощью французские власти хотят предотвратить преступления, подобные тому, что произошло 16 октября в пригороде Парижа
На фоне этих событий законопроект выглядит как ответ на террористическую угрозу — по крайней мере серию нападений трудно не связать с одной большой опасностью. Однако если рассматривать ситуацию с этой стороны, получается, что эта угроза существовала по меньшей мере с 2015 года, когда вооруженные исламские боевики атаковали редакцию Charlie Hebdo, выпустившую карикатуры на пророка Мухаммеда. Преступники убили 12 журналистов. Историк Пати погиб из-за тех же рисунков.
Около 300
человек
погибли в результате терактов во Франции с 2012 года
Однако на фоне всеобщей паники причину терактов 2020-го увидели не только в карикатурах, но и в октябрьской речи Макрона относительно того самого закона — он, кстати, произнес ее неподалеку от того места, где спустя две недели обезглавили Пати. Впрочем, тогда выступление президента было сбалансированным и сдержанным: несмотря на то что в название документа хотели поставить слово «сепаратизм», власти дали понять, что четко разграничивают мусульман и сепаратистов.
Атака Макрона
При этом другие слова президента, сказанные уже после убийства историка, все же накалили ситуацию.
Вряд ли Макрон хотел оскорбить шестимиллионное мусульманское население страны. Вероятно, он искренне убежден в том, что защищает свободу, равенство и братство. Оттого и прописанные в законопроекте меры он не считает жесткими: Макрон вряд ли стремится просто-напросто закрыть все мечети и запретить Коран. И, пожалуй, он искренне не понимает, почему мусульман оскорбляют карикатуры на пророка.
Стоит отметить, что если намерения властей действительно чисты, и они просто не понимают, в чем ошибаются, то новый закон может поспособствовать воссоединению общества. Но, что более вероятно, некоторые приверженцы ислама воспримут его как запрет на сохранение собственной идентичности. И это скорее приведет к тому, что радикальные группы еще сильнее замкнутся в себе и отстранятся от ценностей республики, а выявить их станет еще сложнее.
С последствиями действия этого закона властям еще предстоит столкнуться. Первая проверка на этом пути — дебаты во французском парламенте. Проект должен поступить на рассмотрение Национального собрания (нижней палаты парламента) в январе 2021-го.
Еще не принятый закон уже вызвал шквал критики и споров у политиков. Так, лидер партийной группы республиканцев в Сенате Брюно Ретайо разочарован, поскольку текст не затрагивает «одно из главных последствий роста влияния исламизма — миграционный хаос». Левая партия «Неподчинившаяся Франция», напротив, упрекает власти в излишне жестких мерах. Ее члены опасаются, что принятие закона приведет к стигматизации ислама, ограничениям свобод и вмешательству государства в религиозные дела.
Политолог из Института исследований арабского и мусульманского мира в Марселе Франсуа Бургат считает, что французский президент пытается угодить правым и крайне правым группам, поскольку ему нужны их голоса на выборах 2022-го. По его мнению, на самом деле правительство не настроено нейтрально по отношению к религии, из-за чего усилия властей по интеграции мусульман в общество автоматически обесцениваются.
В том случае, если события начнут развиваться по негативному сценарию, в долгосрочной перспективе Макрон, скорее всего, лишится возможности участвовать в выборах 2022 года. Времени на то, чтобы нанести действительно серьезный удар по экстремистским организациям, у президента совсем немного. «Макрону важно соблюсти баланс: не допустить религиозной войны, сдержать действия радикалов — сыграть на стороне правого электората, показав “сильную руку”, — и в то же время не слишком сильно ударить по всему мусульманскому населению Франции», — утверждает эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Алексей Чихачев.
Чихачев также опасается последствий в краткосрочной перспективе: радикальные группы могут не просто замкнуться в себе, но и совершить новые атаки. Неосторожные высказывания президента однажды привели к ответной реакции, а окончательное принятие закона может еще больше ухудшить ситуацию.
Обстановка во Франции в последние недели и так накалена: в стране проходят протесты из-за подготовки закона о запрете публиковать фото и видео полицейских, снятых во время исполнения ими своих обязанностей и с целью причинить им вред. Этот документ, как и проект о борьбе с радикализмом, жители страны и правозащитники расценивают как нарушение свобод.
Кроме того, не совсем понятно, как власти собираются контролировать, например, выдачу справок о девственности и по какому принципу хотят отделять радикалов от всей массы французских мусульман. Юрист Асиф Ариф в этой связи считает, что новые меры не приведут к улучшению ситуации, ведь у правительства и так двойные стандарты относительно мусульман.
«Они запрещают работу Коллектива против исламофобии (Collective against Islamophobia in France, некоммерческая организация по борьбе с исламофобией — прим. «Ленты.ру»). Но при этом они не распускают крайне правые группировки, которые осуществляют незаконную деятельность», — сетует он. Ариф напоминает: в республике уже действуют антитеррористические законы, и в новых просто нет смысла.
Новая надежда
Мусульмане Ирфан Такар и Омар Ахамад считают, что во Франции их не понимают и не принимают, а к их религии настроены скорее враждебно. «Я француз, но при этом все равно должен снова и снова объяснять это немусульманам», — негодует Такар, сидя в мечети Мубарак в коммуне Сен-При. Ахамад молча кивает и добавляет, что это может быть связано с тем, как СМИ позиционируют последователей ислама. О них, считает Ахамад, вспоминают только после терактов. Оба опасаются, что закон лишь ухудшит их положение.
Отношение представителей других религий к проекту тоже скорее скептическое. «Закон повлечет ряд серьезных ограничений для большинства культовых ассоциаций всех конфессий», — заявил глава Федерации протестантов Франции Франсуа Клавероли.
Однако юрист Асиф Ариф все же надеется, что правительство смягчит меры и пойдет навстречу мусульманской общине. Мужчина полагает, что в ближайшее время властям стоит остыть: после серии терактов прошло не так много времени, и поспешные реакции вряд ли успокоят население. «Правительство должно наконец привлечь мусульман [к решению проблемы экстремизма], а не считать их козлами отпущения. Мы не проблема, мы — часть решения», — считает Ариф.
Елизавета Наумова
